Великая игра. Птицы. Ледяной замок. Рассказы
Шрифт:
— Тебя будто подменили, — сказала Хеге. — Сам просишься в лавку.
Пусть говорит, что хочет. Она ведь не знает, в чем дело, не знает, что это вопрос жизни и смерти.
— А деньги? — виновато спросил он и сразу будто стал меньше ростом.
Она дала денег на покупки и несколько эре для него.
— Это тебе…
— Нет, сегодня я леденцов покупать не буду, если ты их имела в виду, — перебил он ее.
— Почему? У нас с деньгами не хуже, чем всегда.
— Человек не должен думать о леденцах, когда
— Одно другому не помеха, — сказала она, испугав его своим легкомыслием.
— Но ведь это гораздо важнее, чем леденцы. Неужели ты не понимаешь?
Все-таки возьми десять эре и купи себе леденцов, как обычно, — сказала Хеге, не изменившись в лице.
— Берегись! — взволнованно сказал Маттис. Он вернул ей монетку, взяв денег столько, сколько требовалось на серьезные покупки. И поспешил уйти, пока она не напугала его еще больше.
Ему нужно было одно — законный повод пройти по дороге, где он надеялся встретить кого-нибудь из ближайших соседей, тех, которые хорошо знали эти осины. Лавочник жил слишком далеко, чтобы знать, какая из осин была Хеге, а какая — Маттис. Кого из них поразила молния.
Дорога была безлюдна, в это время жители поселка были заняты работой. Маттис совсем забыл об этом. Мимо него проносились машины. Он зашел в лавку и купил все, что требовалось, спокойно и уверенно. Несколько незнакомых туристов, как всегда, покупали там печенье и лимонад.
Когда он уже собирался уходить, произошло нечто досадное. Поскольку Маттис не купил себе, как обычно, леденцов, лавочник подумал, что у него нет денег, и, зачерпнув совком немного конфет, высыпал их в кулек. Кулек этот он положил рядом с другими покупками и подмигнул Маттису.
Маттис покраснел. Ему случалось видеть, что так лавочник поступает с детьми. Маттис схватил свои покупки и оставил леденцы на прилавке.
— Бери, бери, — сказал лавочник. — А в другой раз заплатишь.
Эти слова уничтожили Маттиса. Ему, как ребенку, дают леденцы, хотя он знает о таких важных вещах, как молния, разбитое дерево и предупреждение о смерти. Он взял гостинец, буркнул «спасибо» и по привычке сунул леденец в рот. Лавочник унизил его. И самое ужасное, что он был добрый. Маттис попытался спасти положение.
— Впрочем, что с тебя спрашивать, ты не виноват, — громко и отчетливо сказал он лавочнику.
Это подбодрило его.
— В чем не виноват? — Лавочник с удивлением взглянул на Маттиса.
— Да в том, что ты такой, какой есть! — ответил Маттис, решив, что с честью вышел из положения.
Лавочник удовлетворенно засмеялся, он уже успокоился.
— Думаю, что не виноват.
Маттис ушел.
Уже на дороге он, не удержавшись, положил в рот второй леденец, теперь у него за каждой щекой лежало по конфетке,
На дороге Маттису попадались только чужие. Он прохаживался по ней, глядя пустыми глазами на грохочущие машины, и старался держаться поближе к тому месту, откуда были видны сухие осины. Рабочий день наконец кончился, и люди потянулись с лугов домой. Мимо Маттиса прошло несколько человек. Увидев одного знакомого парня, Маттис подошел к нему; для начала у него был заранее придуман вопрос.
— Что поделывал сегодня?
Начало оказалось неудачным. Усталый парень мрачно поглядел на Маттиса.
— А сам ты что поделывал? — резко спросил он и хотел пройти мимо.
Маттис дрогнул было, но в такую минуту он не разрешил себе испугаться.
— У меня к тебе важное дело, — упрямо сказал он. — А спросил я так просто, для начала.
Парень знал Маттиса и потому заговорил по-другому.
— Косил я, с покосом еще не все управились, — ответил он. И уселся на каменную тумбу, стоящую на обочине. — Давай, Маттис, выкладывай, что там у тебя, а то я устал и хочу есть.
— Даже не знаю, как об этом сказать, — важно' начал Маттис. — Быстро тут не скажешь.
— Тогда поговорим в другой раз. Идет?
Вместо ответа Маттис кивнул на сухие осины, в одну из которых ударила молния.
Парень торопился.
Если ты не можешь сразу сказать, в чем дело, лучше…
— Я же киваю, — сказал Маттис, ошеломив парня своим ответом.
— Ну и что?
— Видишь, на что я киваю?
— На лес.
— Да, но не на весь лес, — ответил Маттис, глядя прямо на осины.
— Кажется, я понял, — сказал парень и вдруг смутился.
Маттис увидел, что имеет дело с проницательным человеком.
— Значит, ты умный, — сказал он парню. — Это уже легче.
Парень и не подозревал, как высоко ценит Маттис это качество.
Теперь Маттису было важно подобрать правильные слова.
— Вон одна, вон другая, видишь? — спросил он и остался доволен собой.
— Вижу.
— А видишь, что с одной сделала молния?
— Да, это тебе не шутки, — ответил проницательный парень.
Теперь — вперед!
— А кто это?
Наконец-то Маттис задал свой вопрос, но дальше дело не пошло, парень сразу переменился.
— Не понимаю я тебя, — коротко бросил он, желая прекратить разговор.
Маттис не поддался. Парень небось все понял. Потому-то и не хочет больше говорить об этом.
— Это та, что сидит сейчас дома? — спросил Маттис, ужасаясь собственному греху. Он понимал, что сделал черное дело.
— Это ты про кого? — Вид у парня был глупый.
Маттису стало жутко. Про кого? То-то и оно-то. Ему было страшно даже подумать об этом.