Великая империя зла
Шрифт:
Дело иногда доходило до того, что сам Абдах, идя в разрез со своей совестью, просто напивался и уходил в небытие на некоторое время.
Именно поэтому, он и не любил звездочета и старался хоть как-то ущипнуть или уменьшить влияние на окружающих.
Эмир соскочил с лошади и пошел прямо в воду. Подойдя ближе к берегу, лодка уткнулась в песок, и Абдах, поздоровавшись с сопровождающим жену султана эйфиром, предложил помощь и протянул руки.
Ему вручили небольшой сверток, развернув который эмир обнаружил
Он удивленно поднял брови и спросил у эйфира:
– Что это?
– Это подарок Юсуф-паши нашему маленькому султану, – улыбнулся тот, – а это, – указал он на рядом лежащую коробочку, – документы его происхождения.
– Хорошо, – ответил эмир, – я передам все султану, а что вы еще привезли?
В это время женщина подошла к борту и хотела сойти. Поэтому вопрос повис в воздухе.
Абдах аккуратно взял на руки младенца и передал рядом стоящему аскеру, его охраннику, а потом помог женщине сойти на берег.
Разговаривать с ней было запрещено, но все же эмир спросил:
– Вам ничего не нужно?
Та мотнула отрицательно головой и, взяв на руки малыша, пошла к повозке, украшенной различными ленточками, бусинками и другими безделушками женской принадлежности.
Эмир проводил ее взглядом, а затем вновь обратился к порученцу:
– Так, что же паша нам послал кроме этого? – и он указал на удаляющуюся женщину.
– Да, так, немного парчи, ситца, свинца, пороха, разной пряности и, конечно, золота, – ответил улыбающийся эйфир.
– И много? – спросил эмир.
– Увидите сами, – кратко ответил тот, давая понять, что разговор исчерпан.
Абдах знал, что особые порученцы не отличались говорливостью, но любопытство было сильнее знаний, поэтому вновь спросил:
– А, что вы привезли самому султану?
– Огромную трубу, – ответил эйфир, – и несколько карт. Все это указано там, в грамоте, – и он показал на бумагу, свернутую в трубочку в шкатулке.
– Ну что ж, счастливо, – сказал эмир и пошел из воды.
Лодка вновь пошла к кораблю и вскоре была опять нагружена и отправлена к берегу.
Теперь над ней виднелись какие-то сундуки, тючные перевязи и прочие предметы подобных путешествий. Все это мигом сгрузилось и разошлось по каравану. Определить, где, что лежало – было просто невозможно.
Поэтому, эмир только распорядился о скорейшей перегрузке и соблюдении дисциплины.
Он вызвал начальника отряда сопровождения и приказал.
– Сазиф, ты пойдешь в стороне от меня, метрах в пятистах с третьей частью отряда. Одну часть возьму я и пойду впереди, а сзади – твой помощник. В случае чего, ты сразу стреляй безо всякого.
Тот, молча выслушав, кивнул головой, и хотел уже было уйти, когда вдруг эмир сказал:
– А почему я не вижу Эдгара, моего ставленника в твоем отряде?
– Он заболел, –
– А, что с ним такое? – заинтересовался вдруг Абдах.
– То же, что и прежде, – ответил Сазиф и, круто развернув коня, поскакал прочь.
Это обозначало лишь одно, что его бывший ученик и ставленник в среде охраны мертв.
«Кому-то неугодно видеть меня во главе Дивана, – подумал про себя эмир, – и, наверное, моя ссора с султаном тоже неспроста».
Уже четвертый человек пал неизвестно от чего в ближайшей охране султана. Кто-то хотел подобраться поближе к его ложе или вообще что-то изменить.
«Надо по приезду во всем разобраться, – подумал эмир, – и навести должный порядок в самих султанских хоромах. Что-то здесь не чисто».
А в это время женщина с ребенком на руках сидела в небольшой, но довольно удобной повозке под навесом из обшитого золотом сукна.
Лицо ее скрывала паранджа в виде ярко-убранного тюрбана на голове с не длинной и достаточно темной вуальной прядью.
На руках беззаботно спал младенец. Личико его было смугловатое, но все же несколько отличалось от других лиц, повсюду его окружавших. Мать без устали колыхала малыша на руках, лишь изредка поднимая голову и всматриваясь в незнакомые лица всадников.
Ее со всех сторон окружала охрана. То были воины, бывавшие в лихих сражениях и не знающие слово усталость.
Их лица, словно маски, были молчаливо недвижимы и скрывали всю нутрь их переживаний. Вооружены они были кривыми саблями, которые называли ятаганами, ножами и недлинными ружьями, на подобии русских фузей.
Колонна, наконец, сформировалась и по сигналу эмира тронулась. Весь поток растянулся более чем на тысячу метров, и Абдах обеспокоенно смотрел по сторонам.
«Охрана охраной, – думал он, – а самому глаз спускать нельзя».
Он поискал глазами султанскую повозку и с облегчением подумал о том, что она не так уж от него далеко, всего лишь метрах в трехстах.
Он специально не афишировал ею и устроил посреди каравана. Так было безопаснее и в случае чего давало возможность уйти незаметно для воюющих.
«Но что это я, – вновь подумал эмир, – об одном и том же. Может, никакой опасности и нет».
Но, какая-то смутная догадка, или предчувствие томило его грудь. Словно какой червь забрался внутрь и не давал покоя. Абдах, то и дело, смотрел по сторонам, наблюдая за горизонтом. Справа было море, и бояться там было нечего, а вот с других сторон вполне можно чего-то дожидаться.
Эта территория была уже давно завоеванной Империей, но все же находились смельчаки, которые объединялись в небольшие отряды и нападали на правительственные войска, а то и просто на караваны с целью грабежа.