Великая империя зла
Шрифт:
– Не темни, отвечай, что у тебя на уме, – загорелся султан.
Эмир понял, что попал в точку и сейчас его выслушают.
– Я хотел бы, чтобы ты изменил свое решение, а взамен я сообщу тебе имя твоего врага.
– Что-о-о? – протянул Осман, – ты, собачья шкура, хочешь со мной торговаться?
– Погоди, погоди, мой владыка. Я долго решался на это, но все же сообщу, что за твоей спиной строят козни.
– И кто это? – не выдержал Осман.
– Я знаю и так, – подтвердил стоявший позади звездочет, – это те, кто вчера сидел
– А-а, Телибад, – почему-то успокоился султан, – я знаю, что у него на уме.
– Но, не он один, – ответил все тот же эмир, – с ним Абдуль-ибн-Саид, Айлаг-о-верты, Эй-ко-Вен и Селихат.
– Что? Моя вторая жена? – вскричал Осман.
– Да, к сожалению, это так, – подтвердил звездочет.
– А почему ты об этом мне раньше не сказал? – рассердился султан, обращаясь к звездочету.
– А зачем, я и так знал, что он скажет тебе это, – и звездочет спокойно отошел в сторону.
– Хорошо, – согласился неожиданно султан, принимая для себя какое-то решение, – я подумаю еще, но особо не надейся. Если не найду другого способа, то выход один – все тот же.
– Спасибо, спасибо, – раскланялся эмир, отступая потихоньку назад, – премного тебе благодарен.
– Ладно, иди, нечего тянуть, – и султан отмахнулся, как от назойливой мухи, погружаясь в свои думы и садясь на трон.
Волнение султана нарастало.
В конце концов, он встал со своего места и заходил по комнате. Звездочет сидел в стороне и, казалось, не обращал на него внимания.
– Я знаю, ты много, о чем не договариваешь, – обратился вдруг к нему Осман, – но все ж прошу тебя, объясни, как получилось, что моя жена влезла в это дело?
– Дело не в жене, султан. Дело в самом тебе. Ты уже давно забыл о них всех, а они томятся и ждут твоей ласки. Сколько их, сотни? А сколько тебе надо, как человеку? Скажи честно.
– Откровенно говоря, немного, – согласился султан, – но я не могу этого сделать. Иначе, падет могущество империи. Да и халифат, который меня поддерживает, может отступить в сторону моих давних врагов. Ты ведь это знаешь.
– Да, к сожалению, это правда. Но все же это не единственная причина, по которой она вступила в сговор с другими. Главное – это то, что она не может заставить себя разделить первенство между женами. Такой уж у нее характер. Hо все же не это основное. Она узнала о твоей Бахчисарайской деве.
– Как? – удивился султан, – Мы ведь хранили все это в тайне.
– Да, хранили, но кое-кто из твоих людей все же не сдержал языка.
– Я вырву им всем злые языки, – нахмурился и вновь заходил по комнате султан, – я оскоплю каждого, кто осмелится вступить с ней в контакт, а тем более в заговор.
– Ты что, хочешь оскопить самого себя? – засмеялся звездочет.
Султан ошарашено посмотрел в его сторону и сам засмеялся.
– О, Аллах, а ведь это правда. Ну ладно, сейчас не до этого. Лучше посоветуй, что сделать.
– Не
– И что же говорят они сейчас? – хитро прищурил глаз султан.
– Они говорят, что пора тебе взяться за дело самому и посерьезней, – ответил звездочет.
– Да, это правда. Но, что будет с моим сыном? Успею ли я перехватить их подлог или уже поздно?
– Вряд ли, но я знаю другое. Он сядет на это место, невзирая ни на что.
– Дай, Аллах, – ответил султан и вновь принялся мерить шагами комнату.
– Абдах не допустит этого, – вновь сказал султан, – он мне предан, – как-то неуверенно продолжил Осман.
Звездочет ничего не ответил и оставил его наедине со своими мыслями.
Спустя минут двадцать, после очередного погружения в думы, Осман позвал своего эйфира.
– Вели седлать, мы выходим в поход. Сообщи об этом всем, кому нужно, – и султан удалился из комнаты.
Эйфир тоже вышел, и комната оказалась пуста.
Но через минуту вдалеке зала появилась чья-то голова, а затем и все тело.
Это был человек среднего роста, одетый в одежды султанского поводыря. Он быстро выскочил из занимаемой им ниши и пошагал из комнаты.
За ним последовала другая тень, одетая в такие же одежды, разве что отличавшиеся размером и цветом.
Вскоре они скрылись из виду. В комнату вошли двое.
Это были слуги, которые занялись уборкой. Один сказал другому:
– Ты видел, как султан отрезал уши нашему бею во время прошлого совета?
– Нет, – ответил второй.
– А я видел. И правильно сделал султан. Бей сильно заелся в последнее время. Даже таких, как он, перестал уважать, не говоря уже о бедняках.
– А, что толку, – ответил опять другой, – нам-то от этого не легче.
– Это нам, – согласился первый, – а кому-то повезло.
И они дальше продолжили свой труд.
Затрубили горны и трубы.
Весь дворец перепуганно зашумел. Повсюду сновали слуги, бегали какие-то люди в одеждах, схожих султанским писарям, и, то и дело, раздавались какие-то команды.
Наконец, на площади внутри дворца образовалась колонна всадников и колонна мулов, запряженных в повозки, в основном состоящих из деревянных, обшитых вокруг основы досок и легких наметов сверху.
Среди всего этого очень ярко выделялась султанская повозка. Вся покрыта золотыми росписями, а также украшена в отдельных местах настоящими изумрудными камнями и алмазами на вышитом серебром полотне и со знаменем на борту. Но она была пуста.
Сам султан сидел на своем белом коне впереди колонны. Стоял небольшой шум, но вскоре султан поднял руку и все затихло.
– Я уезжаю ненадолго. Всего на пару дней, поохотиться, – обратился он к знати, – за меня остается мой старший визирь. Все законы в его руках. Слушайте и повинуйтесь. До скорого.