Великая Испанская революция
Шрифт:
В итоге в Республике стала формироваться армия нового типа, сочетавшая принципы милиционности на уровне подразделений и регулярности — на уровне управления частями.
По мнению Дуррути следовало также развернуть массовую партизанскую войну в тылу франкистов, создать несколько «махновских» армий и активно снабжать их оружием и боеприпасами. Советские специалисты в принципе поддерживали идею развертывания партизанского движения, но не «махновщины», а небольших управляемых из центра диверсионно-партизанских групп [658] . Были созданы специальные диверсионно-партизанские подразделения, насчитывавшие в марте 1937 г. около 600 человек. Удалось связаться с несколькими подпольными группами, которые, также как и переправленные через фронт группы, занимались преимущественно диверсиями на железных дорогах, нападениями на автомобили с солдатами, порчей линий связи и др. В горах восточнее Альбукерке действовал отряд под командованием Паскуаля и др., достигавший 400 бойцов. Но в феврале 1937 г. он потерпел поражение, и численность сократилась до 160 бойцов. Они уничтожили 6 грузовиков, разозлили франкистов, и те силами до 2000 бойцов 23–26 марта вытеснили партизан на республиканскую территорию. Существовали также еще две крупные
658
Там же. Л.12.
659
РГВА. Ф.33987. Оп.3. Д.991. Л.110–113; Там же. Д.1015. Л.6–8.
660
РГВА. Ф.33987. Оп.3. Д.1015. Л.11. Даже эти руководители, которые не считали нужным разворачивать широкомасштабное партизанское движение, жалуются на «отсутствие помощи, а иногда и неблагожелательное отношение и препятствование специальной работе наших групп со стороны некоторых командующих фронтами и дивизий, на участке которых работают наши группы, объяснимое желанием этих командиров не беспокоить и жить бездействуя против противника, тихо и мирно».
Франкисты изначально имели преимущество над республиканцами в дисциплине, а республиканцы — в энтузиазме бойцов. Перенесение центра тяжести на партизанскую войну в тылу Франко могло дать «ассиметричный ответ» и на техническое преимущество фашистов, и на лучшую подготовку офицерских кадров Франко. Но свою роль в отказе от партизанской стратегии сыграли политические мотивы. Военное руководство и без того не доверяло возникшей в Арагоне и Каталонии «махновщине», чтобы создать еще несколько неконтролируемых партизанских зон и тратить на них ресурсы.
А. Марти, который был сторонником более активной партизанской войны, так характеризовал отношение к ней со стороны испанских коммунистов: «Наши испанские товарищи как бы боятся того, что не все население пойдет с ними, и что партизаны могут повернуть оружие против нас же» [661] . Угроза «испанской махновщины», вышедшей за пределы Арагона и Каталонии, будет сковывать военную инициативу республиканского командования, что станет одной из важнейших причин поражения Республики.
661
РГАСПИ. Ф.495. Оп.18. Д.1117. Л.141.
В результате шанс был упущен. Уместно напомнить, что уже после падения республики, без опоры на свободную от франкистов территорию страны, в Испании развернулась партизанская война, которая активно продолжалась до конца 40-х гг.
30 сентября был принят декрет о преобразовании милиции в регулярную армию. Однако тогда эта мера была всего лишь переименованием — структура республиканских частей оставалась прежней.
15 октября Ларго Кабальеро начал реорганизацию армии, призванную усилить ее управляемость. Была введена единая военная повинность для мужчин в возрасте 20–45 лет. Был принят декрет о создании Генерального комиссариата. В части были направлены комиссары правительства, которые должны были поднять боевой дух и обеспечить неукоснительное подчинение приказам. Комиссары подчинялись генеральному комиссару Х. Альваресу дель Вайо и его заместителям, среди которых были не только представители республиканских партий, но и старый синдикалист Анхель Пестанья и анархист Хиль Рольдан.
Задачи комиссаров официально заключались в том, чтобы вдохновлять солдат примером в бою, проводить мобилизации на работы, преодолевать конфликты, бороться с провокаторами, обеспечивать бойцов всем необходимым, организовывать обратную связь бойцов с командирами, досуг и военную подготовку бойцов, разъяснительную политработу, работу с населением, поддержание дисциплины. Неофициально комиссары должны были приглядывать за комсоставом. Одним словом, и «рука правительства», и «отец солдатам», и завхоз, и пропагандист. На практике полномочия комиссаров были неопределенными, а качество их работы очень различным — это зависело от конкретного человека. Советские военные советники сообщали: «Отношения между командирами и комиссарами неплохие, но довольно неопределенные. Комиссары жалуются, что их недостаточно используют, а командиры — что комиссары вмешиваются в их дела» [662] .
662
РГВА. Ф.35082. Оп.1. Д.287. Л.13.
Решением 16 октября милиция и регулярные батальоны сливались в единые бригады. Батальоны милиции сохраняли свою демократическую структуру. 24 октября был принят дополнительный декрет о милитаризации милиции, который подтвердил, что ее бойцы должны войти в состав регулярной армии. Под влиянием Дуррути комитет НКТ отказался поддержать этот декрет [663] . В итоге милиция Арагонского фронта пока в бригады не вошла. Однако те бойцы, которые перемещались на Центральный фронт, вливались в формировавшуюся там смешанную систему бригад, в которые входили как обычные, так и милиционные батальоны (колонны).
663
АВП.
Бригада по штату должна была иметь 4 батальона — 2500–3000 бойцов, но реально бывало и 800-1200, которые, однако, должны были удерживать участок фронта, предназначенный для бригады. Позднее 2–4 бригады объединялись в группу (дивизию), 2–4 дивизии — в корпус [664] . Численность республиканской дивизии примерно соответствовала численности франкистской бригады, а корпуса — дивизии [665] .
В начале ноября в Женералитате возникла идея отправить Дуррути на оборону Мадрида. Антонов-Овсеенко рассказывает об интриге, которая была разыграна, чтобы «сплавить» войска Дуррути в Мадрид, оставив прокоммунистические части в Каталонии. «Чтобы подбить Дуррути, инспирировано было нами заявление комдива им. К. Маркса о направлении этой дивизии под Мадрид (дивизию было трудно вывести из боя, и сверх того ПСУК не хотела, по политическим соображениям, снятия ее с каталонского фронта)» [666] . Второе соображение вернее — ведь вывести с фронта бойцов ОСПК (ПСУК) было не труднее, чем анархистов. Но коммунисты стремились отправить Дуррути под Мадрид, чтобы получить военное преобладание в Каталонии.
664
РГВА. Ф.35082. Оп.1. Д.483. Л.1а-2.
665
Там же. Д.483. Л.13.
666
АВП. Ф.05. Оп.16. П.119. Д.62. Л.61.
Вопрос обсуждался 6 ноября на совещании командиров и советских представителей. «Дуррути восстал против посылки под Мадрид подкреплений, жестко напав на мадридское правительство, „подготовившее (де) поражение“, назвал положение Мадрида безнадежным и заключил, что Мадрид имеет чисто политическое, а не стратегическое значение». Антонов-Овсеенко и Абад де Сантильян буквально уломали Дуррути [667] . Договорились, что анархисты дают 5000, коммунисты — 1000, остальные партии — 800 бойцов до 8 ноября [668] .
667
Там же. Х. Гарсиа Оливер утверждает, что выступил против посылки Дуррути в Мадрид: «Разве это я, случаем, послал его в Мадрид как простого командира колонны? Об этом тебе надо спросить у Федерики, Марианета, Сантильяна, которые вынудили его, практически в одиночестве, спасать Мадрид. А я возражал» (Garc'ia Oliver J. Op. Cit. P.336). Разумеется, Дуррути отправился в Мадрид не как «простой командир колонны», и спасал столицу не в одиночестве. Но разногласия по этому поводу в руководстве НКТ, видимо, имели место.
668
АВП. Ф.05. Оп.16. П.119. Д.62. Л.61.
При этом Дуррути, по выражению Антонова-Овсеенко, «выкинул трюк»: призвал резерв, который был у анархистов безоружным, передал новобранцам ружья «Маузер», а бойцов, собравшихся под Мадрид, прислал в Барселону безоружными для получения оружия с правительственных складов. Дуррути требовал вооружения за счет тыловой жандармерии. Он снова перехватывал у коммунистов лозунг разоружения тыла, обернув его против силовых структур Женералитата. «Таким образом Дуррути добивался своего — не ослаблять Арагонского фронта», — комментировал Антонов-Овсеенко, — и «подрывает вооруженную опору нынешнего правительства в Барселоне» [669] . Согласимся, что стремление Дуррути «не ослаблять Арагонского фронта» вряд ли может быть поставлено ему в вину. Антонов-Овсеенко признает: «Мы с большим напряжением сорвали этот план» [670] под предлогом, что он затягивал отправку под Мадрид. Однако и сам советский консул признает, что на самом деле отправку анархистов задержала также «испанская военспецкостность» [671] , то есть бюрократическая неразбериха в штабах регулярной армии.
669
Там же. Л.61–62.
670
Там же. Л.62.
671
АВП. Ф.05. Оп.16. П.119. Д.62. Л.62.
В итоге дивизия Дуррути выступила 8 ноября. Всего 6500 бойцов при 75 пулеметах и 12 орудиях. Еще 1000 анархистов были позднее отправлены вдогонку [672] . Непосредственно с Дуррути двигалось 3000 бойцов [673] . На Центральном фронте действовала также анархистская бригада С. Меры, но отдельно от каталонских анархистов [674] . Часть сил Дуррути распределили по другим участкам, и под его непосредственным командованием осталось 3 тысячи бойцов [675] .
672
Там же.
673
РГВА. Ф.33987. Оп.3. Д.845. Л.184.
674
Гарсиа Оливер упрекал Меру после гибели Дуррути: «Дуррути остался весьма разочарованным тем, как вы с Валем приняли его в Комитете обороны… Правда, что твои силы не соединились с силами колонны Дуррути после их прибытия?» (Garc'ia Oliver J. Op.cit. P.336.). Упреки Гарсиа здесь несправедливы, так как Мера действовал на другом участке фронта. Но важно отметить, что число анархистов под Мадридом не сводилось только к дивизии Дуррути.
675
РГВА. Ф.35082. Оп.1. Д.518. Л.41.