Великая Испанская революция

Шубин Александр Владленович

Первоначально производство вооружений не входило в компетенцию Прието. Ларго Кабальеро знал, что оно уже развернулось в Каталонии. За тыл отвечали Генеральный штаб и Асенсио, который также занимался развертыванием тыловой инфраструктуры. Но Прието решил взять на себя ответственность за военное производство посредством создания Комиссариата вооружения и боеприпасов (КВБ). „По мнению Ларго Кабальеро, Комиссариат был создан под советским давлением, — комментирует А. Виньяс. — Если это так, то удивляют три вещи: первое, что Кабальеро не признавал до этого необходимость Комиссариата, которая была очевидна; второе, что он отказался от того, чтобы его министерство (Министерство военных дел), было представлено в этом учреждении; третье, что он также не счел подходящим, как его неоднократно просил Прието, трансформировать КВБ в самостоятельное министерство“ [531] . Но Ларго Кабальеро стремился избегать создания административных структур, которые своими попытками управлять самоуправлением будут провоцировать конфликты и тем мешать делу. Если в Центральной зоне работа КВБ была полезна (тем более, что и самоуправление здесь было слабее), то вмешательство И. Прието в дела Каталонии вызвало множество конфликтов как с НКТ, так и со структурами Женералитата. Так что осторожность Ларго Кабальеро в этом вопросе вполне объяснима [532] . Современный исследователь военного производства времен гражданской войны

Ф. Хавьер де Мадариага также довольно скептически оценивает результаты работы КВБ: „Комиссариат по вооружению и боеприпасам продолжал свое официальное неэффективное существование до смены Правительства в июне 1937 года“ [533] .

531

Vi~nas 'A. El escudo de la Rep'ublica. P. 179–180.

532

Увлекаясь задачами, подведомственным военному министерству (которое И. Прието хотел возглавить), министр авиации и флота упускал дела, которыми был обязан заниматься по службе. Так, советские специалисты отмечали, что у штаба авиации не было структуры, занимающейся развитием аэродромной сети, приходится разведывать, какие гражданские аэродромы и площадки годятся для военной авиации (РГВА. Ф.35082. Оп.1. Д.441. Л.3.).

533

Javier de Madariaga F. Op. cit. P.40. Правительство сменилось в мае, в июне было реорганизовано Министерство обороны, что привело к ликвидации КВБ, но не его функций. Приведенная выше статистика производства патронов показывает, что КВБ cумел наладить производство до 140 тысяч патрон в сутки (не считая переснаряжения патронов в Мадриде, организацией которого занимались мадридские военные власти), что вдвое меньше, чем каталонцы. И это несмотря на то, что военное производство в Картахене существовало до войны. Если уж Прието взялся за организацию производства боеприпасов, следовало тщательнее вести эту работу в Центральной зоне, а не дезорганизовывать своим вмешательством производство в Каталонии.

* * *

Но без поставок современного военного промышленного оборудования испанское производство в любом случае было недостаточным — в этом можно согласиться с А. Виньясом. Он полагает: „Например, при ежедневной потребности в патронах для ружей и пулеметов в 3,5 миллиона, производство составляло ничтожные 380000 в декабре 1936 г. и не превысило половины миллиона в марте 1937 г. В конце этого месяца количество патронов в наличии составляло около 60–70 миллионов, что не позволяло поддерживать достаточную интенсивность военных действий. В случае со снарядами для 75-миллиметровых пушек, при потребности в 8000 снарядов, Республика производила 500-1000 в день“ [534] . Советские архивы позволяют внести важные поправки к этой картине. Потребность в патронах 3,5 миллиона рассчитывалась не для декабря 1936 г., а для апреля 1937 г. [535] , когда, с учетом возможностей советских поставок, планировалось широкомасштабное наступление. Да и возможности испанской промышленности превысили не только декабрьские 380000, но, как мы видели, и полмиллиона. Так что 3,5 миллиона патронов в день — потребности, рассчитанные „по гамбургскому счету“. Когда советская военная помощь только начинала оказываться, в ноябре 1936 г. Я. Берзин, К. Мерецков и др. советские специалисты представили более экономный доклад о суточной потребности фронта. Она составляла 1,5 млн патронов, а только без Каталонии в это время производилось 400 тыс. [536] То есть Республика с учетом Каталонии покрывала более трети своих потребностей. Этот вклад все же нельзя называть „ничтожным“. Он был достаточно важен в условиях неритмичности советских поставок.

534

Vi~nas 'A. Op. cit. P.191.

535

РГВА. Ф.35082. Оп.1. Д.331. Л.12.

536

Там же. Д.278. Л.192.

Из этого следует два обстоятельства: важность советской помощи, о чем уже говорилось (особенно, если бы Сталин решился поставить Республике оборудование по производству боеприпасов), и опасность для Республики затяжной войны, когда стороны целиком оказываются во власти поставок боеприпасов.

Коллективизация по-испански

Одновременно с городской коллективизацией развернулось движение за коллективизацию сельского хозяйства. „Огромный вред индивидуального хозяйства, — писал Д. Абад де Сантильян, — который ложится на всех трудоспособных членов семьи: отца, мать, детей, — это чрезмерный объем труда… Крестьянин не должен приносить себя и детей в жертву прибыли. Важно, что он должен иметь время и энергию для того, чтобы дать образование себе и своей семье, что свет цивилизации должен осветить жизнь села“ [537] . Анархо-синдикалисты стремились противопоставить беспросветному семейному труду крестьянина силу общинной солидарности, которая позволила бы рационализировать производство и высвободить часть времени сельских тружеников для их культурного развития, преодоления вековой отсталости. Идея была поддержана тысячами крестьян. Началось массовое движение коллективизации. Инициатива исходила от крестьянской массы.

537

Abad de Santillan D. La revoluci`on y la guerra en Espa~na. Mexico, 1938. P. 107–108.

Аграрная революция началась разгромом помещичьего землевладения в конце июля. Советский наблюдатель сообщал: „Положение в деревне таково: начиная с событий 19 июля, в течение нескольких месяцев, крестьянство расправилось с помещиками. Произошла настоящая аграрная революция. На территории республиканской Испании класс помещиков ликвидирован. В провинции Хаен, например, за август-сентябрь убили свыше 3 тысяч помещиков. Везде помещичья земля захвачена крестьянами и сельскохозяйственными рабочими. Декрет Урибе от 7.10. („конфискация земель помещиков-фашистов“) перевыполнен сразу, так как фактически конфискованы земли всех (или почти всех) помещиков (крупных и средних) вообще. Многие помещики „добровольно“ отдали свои земли и тем спасали свою жизнь“ [538] . Либералы и коммунисты попытались использовать декрет 7 октября для того, чтобы уменьшить масштабы экспроприации и коллективизации. Однако крестьяне, захватившие землю и создававшие коллективы, не желали поворачивать этот процесс вспять. Как пишет историк Л. Гарридо, „при применении декрета от 7 октября все еще возникали серьезные трудности… Работники, занимавшие коллективизированные поместья, не очень ясно понимали, зачем пересматривать уже осуществленные экспроприации“ [539] . Так что пришлось оставить аграрную революцию в покое.

538

РГВА. Ф.35082. Оп.1. Д.331. Л.2.

539

Garrido L. Op. cit. P. 300–301.

В

общем порыве землю конфисковали не только у помещиков, но и у большинства кулаков. Кулаками считались те, кто применяли наемный труд круглый год [540] . „Согласно данным Института аграрной реформы по 15 провинциям, которые не включали провинции Арагона и Кастилии, до августа 1938 г. было экспроприировано 5 458 885 гектаров (приблизительно 40 % полезной площади)“ [541] .

„Все секвестированные земли будут находиться под контролем и управлением союза, и обработка их коллективным способом отразится в первую очередь на союзах и всех трудящихся вообще“ [542] , — говорилось в решении крестьянского съезда Каталонии, представлявшего около 200 союзов. Впрочем, региональный пленум крестьянских синдикатов Каталонии 5–7 сентября 1936 г. оставил принципы организации новой жизни на усмотрение местных организаций.

540

АВП. Ф.05. Оп.17. П.131. Д.49. Л.10.

541

Casanova J. Las colectivizaciones en el campo: hechos e ideas. // Econom'ia y economistas espa~noles en la Guerra Civil. V.1. Barcelona, 2008. P.460.

542

РГАСПИ. Ф.495. Оп.18. Д.1117. Л.119.

Как и в СССР, коллективизация отчасти мотивировалась будущим применением техники на полях. Однако в Испании было только 190 тракторов [543] , и этот мотив был вторичен по сравнению с возможностью прямо сейчас организовать жизнь более справедливо. Крестьян привлекали в коллектив как выгоды совместного ведения хозяйства в тяжелых условиях войны (прежде всего в области товарообмена и культурной жизни, которые обеспечивались и поддерживались структурами НКТ), так и идеологическое (в отдельных случаях — и принудительное) давление анархистов. Однако говорить о насильственном характере коллективизации, как в СССР, в Испании не приходится — коллективы развивались и в тех регионах, где влияние анархо-синдикалистов не было доминирующим — в Леванте и Кастилии. Участник коллективизации М. Рохо считает основными ее мотивами также оказание помощи фронту (коллективы были удобной формой для организации снабжения) и установление „социального равенства“, к которому стремились крестьяне в это время [544] .

543

АВП. Ф.97. Оп.14. П.3. Д.5. Л.12.

544

Fraser R. Op. cit. Р.349.

По свидетельству советского писателя И. Эренбурга, посетившего Арагон и беседовавшего с крестьянами об их жизни, коллективизация была стихийной [545] . При этом „коммунисты не знали, как им себя вести. В некоторых деревнях они вместе с анархистами вначале уничтожали денежную систему. В других — они пытались отстаивать сохранение частной собственности на землю, что не было популярным среди крестьян Арагоны“ [546] . В итоге там, где преобладали анархисты, прошла полная коллективизация, был введен режим пайков без денег. Там, где доминировали социалисты и коммунисты, коллективизация была более мягкой, она охватывала 90 % крестьян и обошлась без обобществления мелкого скота и птицы [547] .

545

Письмо В. А. Антонову-Овсеенко 17.11.1936. АВП. Ф.05. Оп.16. П.119. Д.62. Л.50.

546

Там же. Л.50–51.

547

Там же. Л.51.

* * *

В начале Гражданской войны в деревне, как и в городах, происходили эксцессы террора. Так, 24 сентября 1936 г. анархисты в Сесе расстреляли 10 „фашистов“ [548] . Однако после расправы над наиболее ненавистными представителями старого порядка ситуация становилась более спокойной.

В тех коллективах, где не было существенных противоречий, порядок поддерживался специально выбранным человеком, своего рода шерифом. А. Сухи подчеркивает благополучную криминальную ситуацию в местах, где ему довелось побывать [549] .

548

Там же. Л.53.

549

Souchy Bauer A. Op. cit. P.57.

Как правило, коллективизация не была насильственной, но моральное давление общины было сильным фактором, который заставлял крестьян, еще не вошедших в коллектив, склоняться к участию в коллективизации, чтобы быть „как все“. Несмотря на то, что региональная конференция НКТ приняла специальное решение о недопустимости принудительного вовлечения крестьян в коллективы [550] , моральное давление играло очень большую роль. Участник коллективизации в Мас де лас Матас Э. Маргелли вспоминает: „Наш следующий шаг был ошибкой — наибольшей, как я сейчас считаю. Мы обязали „правых“ присоединиться. Мы принуждали их морально, не физически, но все же принуждали“ [551] .

550

Op. cit. Р.60.

551

Fraser R. Op. cit. Р.353.

Казалось, что после того как сомневающиеся войдут в коллектив, они сразу же поймут преимущества нового образа жизни, и дело пойдет быстрее. На деле принуждение имело мало смысла, так как вовлеченные в общину таким образом работали мало и „сидели на шее у коллектива“ [552] . Поэтому многие коллективы отказывались от вовлечения в эксперимент несогласных, устраивая экономическое соревнование с индивидуалистами [553] .

Г. Леваль был свидетелем обсуждения на ассамблее вопроса о выходе группы крестьян из коллектива. Само право на выход не подвергалось сомнению, и обсуждался лишь вопрос о порядке пользования инфраструктурой коллектива индивидуалистами [554] .

552

Op. cit. Р.354.

553

Op. cit. Р.362.

554

Leval G. Collectives in the Spanish revolution. L., 1975. P.209.