Великая судьба
Шрифт:
«Вот ведь до чего меня проняло! Первый раз с такой грустью думаю о женщине», — удивлялся Того. Он посмотрел в конец обоза и увидел, что Максаржав идет пешком, ведя коня в поводу. Того помахал ему рукой. Тот вскочил на коня и подъехал поближе.
— Ты, Ма-гун, береги свою Цэвэгмид. Женщинам труднее, чем нам, они ведь под мужниной рукой ходят.
Того хотел было объявить другу, что собирается жениться, да не осмелился. Вместо этого он сказал:
— Опять этот ленивый бык артачится! Опять он вроде остановился.
Разговора не получилось, и Максаржав вернулся в конец обоза. Того шел впереди и напевал какую-то грустную
— Слушай-ка, Бого! Что с тобой происходит? Ты не заболел ли, случаем?
Тот ничего не ответил, остановился и заплакал, горько, как обиженный мальчишка.
Максаржаву было странно видеть этого здоровяка, всегда такого веселого и бодрого, плачущим. Никогда прежде подобного не случалось. Максаржав осмотрелся, нет ли поблизости жилья. Но вокруг было пусто, только неоглядная степь да горы вдали. «Ничего, — решил Максаржав, — вот я ему сейчас дам выпить глоток архи, посажу на коня, а там скоро и привал».
— Нет, я не сошел с ума, братец, — сказал вдруг Того. — Лучше бы ты меня, несчастного, бросил в пасть мангасу[Мангас — мифическое чудовище, пожирающее людей.].
— В чем дело-то, Бого? Зачем мне отдавать тебя мангасу?
— Ну, конечно! Ты, Ма-гун, на это не способен. А твой Бого и в самом деле сходит с ума. Кто я такой? Никто! Что я могу заработать этими руками? Одно только и есть у меня — эти руки! — И он протянул руки ладонями вверх. — Вот и все, больше у меня ничего нет... A-а, пропади все пропадом! — Того бросился к повозке и в ярости стал бить кулаками по тюкам.
Максаржав схватил его за плечи, оттащил от повозки. Топ> притих.
— Скоро монастырь, надо бы тебе ламе-лекарю показаться, — сказал Максаржав, а сам подумал: «У меня даже хадака в подарок нету».
— Давай не будем останавливаться возле монастыря. Лучше обойдем его стороной. Вокруг монастыря всегда темные люди шатаются.
Максаржав попытался уговорить друга, но тот был непреклонен.
— Нет, нельзя. Еще угодим в лапы каким-нибудь лиходеям. А лекарь мне не нужен. Мне теперь лучше... Какой же я дурак! Наплел тебе разной ерунды... — Он помолчал. — Ну, да ладно об этом. Ночью будем сторожить обоз вместе, вдвоем.
— Нет, давай я один посторожу, а ты отдыхай.
Но Того будто не слышал этих слов. Всю ночь они вдвоем ходили вокруг повозок. Только перед самым рассветом Того немного вздремнул. Утром они запрягли быков, погрузились. Трое суток Максаржав не спал, и ему очень хотелось поскорее добраться до дому, отоспаться как следует. Шагал он довольно бодро и уже не мерз так, как вначале, — привык.
Путники почти уже добрались до речки Тулбурийн-гол, когда им повстречалась группа китайцев — чиновников из канцелярии амбаня, которые приказали сгрузить поклажу. Максаржав начал было возражать, но Того остановил его.
— Это бесполезно! Словами тут ничего не добьешься. Лучше скачи скорее к нойону да расскажи ему обо всем.
Того остался с грузом, а Максаржав вскочил на лучшего копя и помчался что есть мочи. «Странно, — думалось ему, — почему они задержали обоз? Ведь им известно, что товары принадлежат Га-гуну. Раньше китайцы всегда ладили с нойоном. Бедняков они действительно
Доскакав до Селенги, Максаржав встретил там Очир-бээса и поведал ему о случившемся. Выслушав взволнованный рассказ юноши, тот произнес:
— Да, очень печальный случай. Но я, к сожалению, тороплюсь. А то бы, конечно, помог выручить товары Га-гуна. — И, ехидно улыбнувшись, он отправился дальше, по своим «важным» делам.
Очир-бээс был известный богач. Особенно разбогател он в последнее время, когда занялся торговлей, да и азартные игры давали ему немалую прибыль. Владел он и откупами на сбор налогов и податей. Поговаривали, что Очир-бээс чуть ли не в приятельских отношениях с Го Су — доверенным чиновником амбаня — и что у него большие связи в столице. Злобного и мстительного Очир-бээса ненавидели в окрестных хошунах. Умом он не отличался, но был человеком происхождения благородного и с помощью богатых подношений добился титула бээса. Слыл он женолюбом и вообще в удовольствиях себе не отказывал. Единственное, что омрачало ему жизнь, — это то, что жена чуть ли не каждый год рожала ему детей, но все они умирали в младенчестве. Очир-бээс был большой мастер интриг, хитростей и уловок. Был он долговязый, вертлявый, с длинными руками. Выпученные глаза, узенький лоб, почти весь закрытый бровями, мертвенно-желтый цвет лица — все в этом человеке вызывало неприязнь.
Люди знали, что Очир-бээс может с любым разделаться в два счета, и потому ссориться с ним побаивались. Находились влиятельные лица, которые, зная натуру Очир-бээса, часто использовали его, обделывая свои нечистые делишки, — как говорится, «ловили змею чужими руками».
Очир-бээс, не брезгуя никакими средствами, накапливал богатства и добивался новых титулов и званий. «Будь я таким же, как Га-гун, жанжином и тушэ-гуном да управлял бы аймаком, уж я бы развернулся!» — сказал он как-то, вручая подарки Го Су, маньчжурскому чиновнику, и посмотрел ему в глаза — понял ли тот намек.
А еще Очир-бээс отличался тем, что чуть ли не ежедневно менял свои наряды. «И чего зря добро переводит, все равно толку никакого! — говорил, бывало, при виде этого франта Га-гун. — Жить надо скромно. Ведь из малых расходов складываются большие». То же самое говорил Максаржаву и отец.
Очир-бээс в каждом монастыре молился о ниспослании ему детей, и в конце концов, отчаявшись, решил посетить ламу-прорицателя из Тибета. Не пожалел ради этого сотни ланов серебра. Лама посоветовал отлить бурхана из чистого золота, тогда бог одарит их ребенком. Очир последовал совету прорицателя, заказал золотого бурхана, но и это не помогло. Тогда он прогнал жену и взял себе другую, молоденькую. Но от нее детей у него тоже не было, и через два года он выгнал ее и снова стал жить с первой женой.
Читать и писать как следует Очир-бээс так и не научился. «К чему зря изнурять себя ученьем, — говорил он. — А писать у меня есть кому — писарей сколько угодно. От отца мне осталось скота немало, разумом тоже бог не обидел, как-нибудь и без грамоты проживу». Тем не менее тайком от всех он все же попытался научиться грамоте у старичка писаря. Но из-за своего вздорного нрава больших успехов не достиг и бросил ученье.
Вот какого человека встретил Максаржав. Добравшись до ставки Га-гуна, Максаржав рассказал ему обо всем, и нойон не на шутку рассердился.