Великая замятня
Шрифт:
Но предстояло внутринадельное устройство крестьян, которым давалась в этом деле инициатива. Она проявлялась не повсюду. Потому закон «О землеустройстве» 29 мая 1911 года вносил в это дело определенный порядок и ясность. Он еще раз подтверждал право крестьянина требовать выделения для него цельного участка земли и расширял полномочия землеустроительных комиссий. Решения этих комиссий были обязательными в вопросах устранения чересполосицы и отграничения смежных владений. Комиссии выдавали документы на право владения землей, отведенной к одному месту.
Итак, указ от 9 ноября 1906 года, подтверждение этого указа Третьей думой в виде закона от 14 июня 1910 года и принятый той же Третьей думой закон «О землеустройстве» от 29 мая 1911 года — вот три этапа, три исторические вехи в становлении возрожденного и обновленного крестьянского строя России.
Законы эти имели полное право называться Столыпинскими. И вот что примечательно. С великой чуткостью в них была сохранена та сокровенная сущность крестьянской сообщины, без которой не окреп бы и личностный крестьянский мир. И не только
Петр Аркадьевич лично следил за ходом исполнения законов, связывался с земствами и губернаторами, не давал покоя министерству земледелия, от которого многое зависело. Была и еще одна важная часть реформы — это переселенческое дело. Петр Аркадьевич решительно взялся за переселение крестьян на свободные земли сибирского Отечества: ввел казенную отвозку ходоков, переселенческую госинформацию, предварительное землеустройство участков, помощь переезжавшим семьям с домашним скарбом и скотом, кредиты на постройку домов и усадеб, покупку машин. И потянулись, кто расторопнее и смелее, на восток, в год до миллиона крестьян, а к 1914 году — столько, сколько за 300 лет не бывало, — 4 миллиона крестьян. Уже к 1912 году им было отведено 31 миллион десятин земли. Могущество России Сибирью стало прирастать. И земли там получали в собственность, а не в пользование — по 50 десятин на семью.
С 19 августа по 19 сентября 1910 года П. А. Столыпин вместе с А. В. Кривошеиным объезжали Сибирь переселенческую и видели, что крестьяне были здесь свободны, обуты, одеты, накормлены, обрастали детворой, обзаводились постройками, полями, скотом, хозяйством и требовали создания дорог, элеваторов, школ и церквей. И думали путешественники, наделенные государственными полномочиями, о тех мерах, чтоб и дальше шел и шел крестьянский поход за Урал. В докладе 1910 года П. А. Столыпин писал: «Нужно озаботиться обеспечением сбыта сибирскому хлебу и другим продуктам сибирского хозяйства. С этой целью желательно провести южно- сибирскую магистраль Уральск — Семипалатинск, с выходом на Ачинск или на Семипалатинск». Предложение было поддержано, и проект железной дороги был одобрен. Успели проложить в переселенческих районах более 11 тысяч верст грунтовых дорог. Возрастали и правительственные капиталовложения в переселенческое дело: в 1906 году они достигли 4,5 миллиона рублей, в 1908 году—18,3, а в 1912 году — 26,3 миллиона рублей. Они шли и на постройку тысяч колодцев и многих водохранилищ, и на орошение, и на сооружение школ, больниц, амбулаторий, ветеринарных пунктов, и на расширение складов, в которых переселенцы получали на льготных условиях сельскохозяйственный инвентарь, удобрения и т. п., и на приобретение машин, и на многое другое. Соратник Столыпина — А. В. Кривошеин стал поистине «министром азиатской России». Его сын — К. А. Кривошеин писал, вспоминая деятельность своего отца на посту того «министра»: «Было организовано 416 врачебных и фельдшерских пунктов в районах водворения, на которых работало 130 врачей и 684 фельдшера. Было до 135 700 амбулаторных посещений в год… Была создана шкала ссуд, разделенная на семь категорий: от нуля в Западной Сибири до 400 рублей в Приамурье и в пограничных с Китаем областях, из коих 200 рублей безвозвратно… Косвенной помощи — дорогами, больницами и школами — отдавалось предпочтение перед индивидуальными ссудами».
Оказывая огромную поддержку переселенческому делу в Сибири, П. А. Столыпин неустанно твердил: «Продажу участков казенной земли переселенцам производить на льготных началах применительно к правилам Крестьянского банка… развитие частной собственности имеет и общее культурно-политическое значение: оно может дать приток сюда свежих сил, образованных и предприимчивых деятелей, без которых едва мыслимо правильно поставить и земское и городское хозяйство». Он также понимал, что не только Сибирь, но и Средняя Азия открывает широчайшие перспективы переселенческому делу. В очередном докладе в 1910 году он доказывал: «От широкого прилива в степь русских переселенцев выигрывают и переселенцы, и киргизы, и самая степь, и русская государственность». Прибавлялись нарезы земли переселенцам в тех краях. Если в 1906 году по Казахстану было нарезано 709 тысяч десятин земли, то в 1907 году —1461 тысяча, в 1910 году — 1788 тысяч десятин! 18 марта 1911 года был одобрен плен землеустроительных работ в Туркестане.
Возможно, в поездке по Сибири созрели у Столыпина планы всестороннего созидания государства на срок до 1927—1932 годов. В тех планах намечалось и расширение дел уже созданного «Совета по делам местного хозяйства», и кредитование земств и городов, и расширение учебных заведений и передача их — высших — губернскому, средних — уездному, начальных — волостному земскому управлению. А еще: и новое министерство труда, которое должно было готовить законы по улучшению положения рабочих, и министерство социального обеспечения, и министерство национальностей (по принципу их равноправия), и расширение сети духовных заведений, и восстановление патриаршества, и бесплатная медицинская помощь сельскому населению и рабочим через министерство здравоохранения. В задуманных им планах и обследование недр, и введение прогрессивного подоходного
Те, кто убивал П. А. Столыпина, убивал крестьянский строй, крестьянскую Россию. Хоронили Петра Аркадьевича в Киеве, в матери всех городов российских, в Киево-Печерской лавре между двумя историческими могилами — Кочубея и Искры — при насмешках, злобных завываниях левых и правых и всех недоброжелателей России—от зарубежных до внутренних. Гибель Столыпина была жестокой бедой России!
Тех, кто ввергал Россию в пропасть смуты, кто разжигал ненависть, даже не Россия, как историческое образование, интересовала, а ее идея носителя высочайшей правды, возможной на земле, ради которой она жила века и каковой держалась как величайшее, самобытное и богатейшее культурно-историческое государство. Тем, кто толкал Россию в эту пропасть, нужна была не нравственно-духовная, не могучая и богатая, не та правдоносная, а бездуховная и безнравственная, бесправная, нищая страна, которую можно было использовать как колонию, разворовывать ее ресурсы, грабить ее народ, паразитировать на нем, растаскивать ее культурные ценности и тем обогащаться, то есть господствовать над ней во всех отношениях!
Именно в наши дни становится, как никогда, ясным, что то, что сделал П. А. Столыпин для крестьянского мира, и берегло народ потом, что мы живы теперь тем же, ибо рожденные крестьянками в 1906— 1913 годах и выиграли последнюю войну, и спасли мир от катастрофы. Дело, начатое П. А. Столыпиным, в считанные годы принесло свои плоды, и крестьянство, как и вся Россия стали неузнаваемы. Расскажем о некоторых итогах Столыпинской реформы.
Прежде всего вспомним о деятельности реорганизованного в 1907 году Крестьянского банка. Ему была поручена покупка помещичьих земель с дальнейшей их перепродажей крестьянам на льготных условиях, а также вменялись в обязанность посредничество и поощрение, с соответствующими ссудами, покупки крестьянами земель непосредственно от помещиков. Вот эта деятельность Крестьянского банка в цифрах в период с 1906 по 1909 год: из 53 миллионов десятин помещичьей земли предложено было банку 14,5 миллиона. Такой размах предложений на покупку помещичьей земли был, конечно, не под силу банку, и он приобрел всего 3,4 миллиона десятин по довольно высоким ценам, чтобы не дезорганизовать рынок и не разорить землевладельцев. Для покупки помещичьих земель, уже приобретенных банком, крестьянам было выдано с 1907 по 1915 год в виде ссуд 421 миллион рублей. Кроме того, дополнительно было выдано ссуд на 606 миллионов рублей для покупки крестьянами земель непосредственно от помещиков, но при посредничестве банка. С 1906 по 1915 год помещичья земля сократилась с 53 миллионов десятин до 44 миллионов, а за весь период с момента освобождения крестьян — наполовину. Как видим, без грабежей, без насилия, без «экспроприаций» и «конфискаций», без разоров, без голодовок и всех других народных бед площадь помещичьих земель постепенно сокращалась, а так называемый «земельный голод» отступал прочь! Более того, при этом сохранялись помещичьи культурные очаги, имевшие огромное значение для сельского хозяйства страны. Особую поддержку оказывал Крестьянский банк тем крестьянам, которые переселялись из деревень на хутора. С 1906 по 1916 год крестьянами с помощью банка было приобретено и благоустроено свыше 200 тысяч хуторских хозяйств. Через тот же банк и всего за четыре года, 1906— 1910, крестьяне, сверх своих земель, полученных от общин, приобрели дополнительно свыше 6 миллионов десятин.
И еще раз напомним в итоге. В 47 губерниях европейской России к моменту реформы было 14,6 миллиона надельных дворов, загнанных в крепостничество общины. И вот к 1917 году заявления на выход из общины подали 5,8 миллиона домохозяев (запомним эту цифру!), то есть 40,8 процента от их общего количества. Несмотря на замедленные темпы в военное время, к 1 января 1916 года успели укрепиться на собственной земле 2,3—2,4 миллиона домохозяев (запомним и эту цифру!), получивших 26,8 миллиона десятин земли. Из этого количества земли 15,4, миллиона десятин приходилось на хутора. Для остальных же 3,5 миллиона крестьянских дворов, изъявивших желание выйти из общины, к 1915 году была проведена подготовка к осуществлению их заявлений, но земли они уже не получили. Впоследствии судьба этих потенциальных хуторян была трагической, как и тех, кто успел приобрести собственную землю.
Но одновременно с выходом крестьян из общины в сельский мир вползала снова и снова замятня — та нравственная зараза, которая тлела в нем с давних времен. С 1908 по 1915 год около 914 тысяч единоличников, покинувших общину, оставили землю своих предков, продав ее другим крестьянам. Проведенное тогда в 12 уездах обследование показало, что 12 процентов крестьян, продавших свою землю, переселились за Урал, а более 26 процентов покинули деревню и ушли в города за высоким заработком. Еще 30 процентов из них также продали свои наделы для покупки лучшей земли через Крестьянский банк. Но в этом явлении главным было вот что: 20 процентов дворов оставили землю не по какой-либо причине, а только из-за недостатка рабочих рук, пьянства, лодырничества, перебегов, отходничества, нежелания и нелюбви творить крестьянское дело. Эти-то последние дворы и их наследники и составили к 1916—1917 годам деревенскую «бедноту» — пролетаризированный элемент, к которому они принадлежали и в дореформенное время.