Великий перелом
Шрифт:
— Андрей Николаевич? — переспросил Тесла. — Кто это?
— Туполев. Он как раз сейчас разрабатывает малый военно-транспортный самолет. И, как мне кажется, его конструкция прекрасно подходит под вашу задумку. Там двигатели воздушного охлаждения размещены на крыле высокоплана. Если отрезать внешние консоли, укрепить центральную и поставить на нее эти двигатели на поворотной штанге, то может, как мне кажется, получится. Разумеется, перед этим все уравновесив противовесом…
Согласиться Туполев или нет — был большой вопрос. Но, в принципе, Ан-14, способный
Само собой, стандартную версию «зарезать» нарком не собирался. Да и строить стратегические бомбардировщики с такими установками. Но… мало ли удастся хотя бы как-то купировать эту страсть Теслы? Чтобы он уже наелся самолетиками и занялся полезными вещами.
Туполева правда, жаль. Работать в тандеме с чокнутым ученым удовольствия мало. Но он постарается его убедить. Если не стратегическими бомбардировщиками, то веткой специальной палубной авиации… очень попробует…
Часть 2. Глава 9
1927 год, август, 16. Париж
— Ваше высочество, — произнес Гучков подсаживаясь к столику.
— Императорское.
— Да будет вам, — махнул он рукой. — Империи больше нет. Чего ворошить было? Да и, Александр Михайлович, вам с этого титула какой прок? Вы — личность. Сильная и значимая безотносительно происхождение.
— Если бы я вас не знал столько лет, то подумал бы, что вы хотите меня уязвить. — поиграв желваками, произнес его собеседник широко известный под семейным прозвищем Сандро.
— Может я и грубоват, но честен.
— За это и ценю.
— Вы, полагаю, хотели встретиться из-за всего этого скандала?
— Именно. В РОВС сильнейшее брожение. Уже случилось две дуэли и один Бог знает еще сколько их произойдет.
— Дурная голова рукам покоя не дает, — усмехнулся Гучков, прекрасно понимая, каково это, ибо сам был таким же, имея за плечами четыре дуэли. — Лучше бы англичан вызывали. Чего они дурни промеж себя режутся?
— Стреляются.
— Да-да. Осталось только начать разыгрывать русскую рулетку с помощью пистолета. Это было бы на том же уровне здравомыслия.
— Вы такого невысокого мнения о них?
— А вы разве не понимаете, что произошло?
— Что?
— У нас, судя по всему, народился достойный наследник Бисмарка. Так суметь взбаламутить европейское болото — это только покойный Отто мог.
— Вы про этого румына?
— Ох оставьте! Или мне прикажете вас считать немцем? В вас ведь русской крови сколько процентов? Капля на ведро? Но разве это обстоятельство делает вас меньшим русским?
— Так вы считаете его русским?
— Я считаю, что он действует в интересах России. Все остальное не имеет никакого значения. Я, знаете ли, в черносотенных отрядах никогда не состоял. И если уж на то пошло, то я тоже русский лишь на половину.
Сандро
— Я вас обидел?
— Вы сегодня удивительно несносны.
— Вы читали то первое послание Муссолини?
— Разумеется.
— Догадались, чьих это рук дело?
— Вы полагаете?
— Я сопоставил его со старыми выступлениями Муссолини. И, вы знаете, ничего общего. Он никогда не выбирал такую стратегию доводов и аргументации. Тогда меня озарила догадка и я запросил у знакомых стенограммы выступления Фрунзе. Какие имелись. И его публичные статьи. И вы знаете… сомнений у меня не осталось никаких в авторстве того, что нас маленький дуче разместил от своего имени.
— Странно. Перед съездом партии он назвал Российскую Императорскую армию худшей армией Мировой войны. А тут — лучшая среди союзников.
— Он достойный наследник Бисмарка. И говорит каждому то, что тот должен услышать. Внутри страны он занимался борьбой за власть и ему, без всякого сомнения, требовалось напугать этих людей. Чтобы получить большее финансирование и большее влияние. А здесь — усилить эффект от внешнеполитических требований. И выставить Россию — страной, которая вынесла на себя основную тяжесть войны, но обманом лишенной своей доли от победы.
— А на самом деле?
— Бог весть. Мне кажется, что Михаил Васильевич в обоих случаях не лукавил. Немцы, если бы Россия не выступила в союзе с Францией, разбили бы ее в пух и прах. Повторив успех 1870–1871 годов. И никто не знает, чем бы это закончилось. Так что лишать Россию доли — наглость и кощунство. И тут он, без всякого сомнения, прав. Равно как и в том, что наши воины не слишком блистали на полях сражений. Да, храбрые. Но…
— Им не хватало боеприпасов.
— И это тоже. Но как объяснить катастрофу 1914 года? Когда они были разбиты совершенно дурным образом в Пруссии? А 1916 год с его Великим Брусиловским прорывом? Который, как я слышал, не Брусиловский, не прорыв и в целом не имел никакого стратегического значения.
— И поэтому он начал делать все эти «водопроводные трубы»? — скривившись фыркнул Александр Михайлович.
— У меня есть надежный человек там, — мотнул он головой. — И вот он — принимал участие в государственных испытаниях карабина. Лично из него стрелял. И он уверял меня в письме, что карабин честно прошел весь комплекс испытаний и принят на вооружение по праву. На дистанциях до пятисот метров он на голову превосходит нашу старую-добрую винтовку.
— Серьезно? — с нескрываемым скепсисом переспросил Сандро.
— У меня нет оснований считать, что этот человек меня обманывает. Во всяком случае везде, где я мог его проверить, он оказывался правдив.
— А этот ужасный Шоша?
— Новый пулемет только основан на пулемете Шоша. И да, он тоже прошел полный цикл испытаний. И на дистанциях до пятисот метров неплох. Стоит как влитой при стрельбе, больше не прыгая. И почти не имеет задержек. А учитывая, что он, как и тот «водопроводный» карабин крайне дешевы — это аргумент.
— Мне во все это как-то не верится.