Великий поход
Шрифт:
Газета писала не только о столичных делах – по ней можно было многое сказать о жизни всей России, да и других стран, и эти сведения, пусть и обрывочные, прекрасно дополняли то, что удалось узнать еще на кораблях. И «откручивание гаек» по ней было заметно очень хорошо – «Ведомости» спокойно печатали вещи, от которых недоброй памяти Трепова хватил бы удар на месте… А обер-полицмейсер Петербурга это еще и поощрял – в одном из номеров была его статья, в которой утверждалось, что «общественная дискуссия по поводу самых болезненных вопросов, приводя в итоге к их разрешению, послужит лишь укреплению авторитета Самодержца, предотвращая тем самым волнения в народе и насилие».
–
Она протянула раскрытую газету, пристукнув пальцем по заинтересовавшей ее статье.
– И что тут? Новости из Германии? – Хаецкий перевернул подшивку, и прочитал:
– Знаменательное событие произошло сегодня в Баварии, событие, изображающие перед нами контуры грядущего, хотя мы и затрудняемся сейчас оценить его. Впервые в истории лейб-медиком стала дама – доктор Герта Оберхойзер, ставшая недавно известна благодаря своим исследованием газовой гангрены и предложенному способу ее излечения при помощи особого лекарства наподобие сальварсана… Хм… Три года назад, говорите… Надо бы медицинские журналы за десятый-одиннадцатый год посмотреть, но имя, вообще-то, знакомое. И если я прав, то окопались они здесь как минимум тогда же, когда и у вас, если не раньше.
– Есть вариант лучше, – ухмыльнулась Этне. – Я еще и «Ниву» прихватила, а она не могла мимо этого пройти, так что вот она.
С фотографии смотрела женщина лет сорока с неприятным, уже одрябшим лицом.
– Герта Оберхойзер, врач в концлагере Равенсбрюк, – подтвердил Хаецкий. – И очевидно, что она тут не одна… Что ж, думаю, на сегодня достаточно, тем более, что самое главное мы выяснили.
– Согласна. Командованию лучше как можно скорее узнать, что гитлеровцы тут уже давно… – Этне захлопнула подшивку «Нивы». – Мы это, конечно, подозревали, но знать – совсем другое дело.
Адмиралы от услышанного в восторг не пришли. Действительно, подозрения – это только подозрения, они могут и не оправдаться, а вот точная информация…
– Последние данные, – Хилленкоттер толкнул по столу папку. – Завтра утром жду ваши соображения.
Хаецкий посмотрел на папку, на часы, на адмирала – и ответил:
– Так точно, товарищ адмирал!
Хилленкоттер в очередной раз проигнорировал обращение…
Всю дорогу до каюты Этне что-то бормотала себе под нос, и Хаецкий ничуть не сомневался, что это была отборная ругань. Ее можно было понять – папка была толстой, а время – поздним, так что ночная работа была почти гарантирована. Не сказать, конечно, чтобы это было непривычно – но приятным от этого не становилось.
А еще неприятнее были мысли – Хаецкого очень сильно занимало, ждали их немцы или нет. Скорее всего, не ждали, иначе уже начали бы действовать – но вполне возможно, что план уже запущен и враг прямо сейчас готовит удар…
– Вот в этом сомневаюсь, – заявила Этне, когда он поделился с ней своими опасениями. – Они, разумеется, не могли не знать, что мы за ними погонимся, но вряд ли ждали нас так скоро. И они не знают, какими силами мы располагаем…
– Пока Молотов не договорится с аборигенами – только то, что здесь. Кое-что, конечно, нам подкинут, но слишком много не получится… Да и с инфраструктурой тут проблемы. Не уверен, что во всей Архангельской губернии найдется достаточно бензина для хотя бы одного Ту-4. Так что даже топливо придется тащить
– Ну, положение немцев немногим лучше, – пожала плечами Этне. – Я все-таки экономист, поэтому могу тебе сказать – создать инфраструктуру они просто не успели. И уж тем более – не успели перестроить то, что есть. Проще с нуля строить, чем такое модернизировать… Да вы, если я правильно помню, именно так и поступили.
– После гражданской войны обычно нечего модернизировать, – ворчливо заметил Хаецкий, – но давай вернемся к нашим баранам. Ты видишь здесь что-нибудь полезное?
– Единственное, что мне показалось стоящим внимания – упомянутый здесь интерес Германии к торговле с Южной Америкой. Очень удобный повод заглянуть в Антарктиду, особенно если оттуда двинуться в Африку, – Этне отложила стопку бумаг в сторону и вытащила из папки фотографию. – А вот это уже интереснее, да…
Хаецкий отобрал фотографию и выругался.
– Узнаешь?
– Естественно, – Хаецкий отбросил фотографию. – Не удивлюсь, если этот гаденыш тут с сорок пятого года сидит – его с апреля никто не видел…
– Мерзкая рожа, – констатировала Этне. – И человек, полагаю, еще более мерзкий.
– Начальник тайной полиции? – Хаецкий поморщился. – А ты как думаешь? Ладно, что там у нас еще?..
Посол чужаков выглядел не слишком впечатляюще – невысокого роста, лысеющий, на носу пенсне… Но стоило ему заговорить – и все менялось. За ним была не держава даже – целый мир, объединившийся против поистине чудовищного врага, и даже великим державам оставалось только почтительно внимать его словам…
Императрица едва заметно улыбнулась – этот человек действительно впечатлял. И слушать его действительно требовалось очень внимательно – во владении всевозможными дипломатическими уловками он не уступал никому, кого знала императрица. Да и запросы у гостей из параллельного мира были относительно умеренными. Относительно – поскольку изрядная их часть была реализуема с огромным трудом, а то и вовсе нереализуема, но как раз на этом посол и не настаивал, прекрасно понимая ситуацию.
– Простите, Вячеслав Михайлович, но я вынуждена отвлечься, – с сожалением перебила собеседника императрица, глядя на камергера, спешившего на грани приличия. – Что случилось?
– Ваше Величество, явился посол Великобритании и настаивает, что у него сообщение исключительной важности. Он сообщил, что это касается неких кораблей, но более ничего.
– Пригласите его, – распорядилась императрица. – Вячеслав Михайлович, вас я прошу остаться – по всей вероятности, речь пойдет о той самой проблеме, которая привела вас к нам.
Маркиз Керзон, посол Великобритании, был явно обеспокоен. Настолько обеспокоен, что тень этого беспокойства можно было заметить – и это у английского джентльмена и дипломата старой закалки. Должно было произойти нечто немыслимое… И Керзон полностью подтвердил догадки императрицы.
– Ваше величество, – начал он, едва покончив с приветствиями, – несколько часов назад неизвестны и весьма необыкновенные боевые корабли обстреляли пассажирский пароход «Олимпик», каковой сумел спастись только благодаря весьма своевременному вмешательству броненосца «Агамемнон». В то же время, нам стало известно от свидетелей с двух рыболовецких судов, что недавно в Белое море вошла как минимум эскадра, в составе которой были если и не идентичные корабли, то явственно весьма близкие. В связи с этим Его Величество желал бы получить объяснения столь неожиданным событиям, полагая, что между ними имеется связь…