Великий Шёлковый путь. В тисках империи

Владыкин Роман

Марк с недоверием смотрит на Сальвия, потом на декана.

– Сделай, как он сказал. Только отойди подальше!

Декан покорно открывает ящик и просит у кого-то из солдат запал. Сальвий осторожно ведет свой взгляд в сторону борта, но этого достаточно, чтобы намерения пирата прочитал опытный центурион.

– Стой! – кричит Марк декану, но поздно. Офицер прижигает неизвестный порошок, который оказывается дымным порохом. Раздается мощнейший взрыв. Сальвий за мгновение до этого группируется и в прыжке вылетает за борт, Марк пытается его схватить, следуя за чернокожим

капитаном в воду. Взрывная волна от детонации нескольких ящиков уничтожает огненным ветром оба судна…

5

Сципион внимательно наблюдает за пауком, который оказался на полу и теперь пытается обогнуть массивные стопы Сальвия. Чернокожий гигант поднимает ногу и громко обрывает жизнь мастера сетей. Сципион вздрагивает.

– Это же целое состояние… Ты не мог об этом не знать. Зачем ты уничтожил корабль? – Сципион продолжает крутить в руках обгоревший кусок ткани.

– Я не думал о состоянии. Я хотел бежать!

– Проконсул! Из-за этой твари погибло три десятка моих людей! – Марк не выдерживает неторопливого течения беседы, желая быстрее покончить с пиратом. – Если ты выяснил все, что хотел, позволь, пусть он идет драться со львами! Как раз праздник Луперкалий наступает!

– Это, конечно, хороший выбор, тем более что мой бог Апедемак как раз по совпадению лев… Но у меня есть мысль поинтереснее, – Сальвий зачем-то поднимает раздавленного паука и держит его на весу, смело заглядывая в глаза Сципиону.

– Слушаю тебя! – Сципиону становится любопытно, и он жестом просит Марка отойти от Сальвия.

– У них есть маленькие насекомые вроде пауков, но они живут на отдельных деревьях и плетут особые нитки. А потом из этих ниток получается шелк… Как по волшебству!

Сальвий отбрасывает в сторону раздавленного паука. Сципион вновь вздрагивает.

– Собакоголовые тебе рассказали?

– Да. А еще они сказали, что на восходе есть император! По ночам он становится драконом, летает по окрестностям и насилует невинных девиц, – Сальвий вновь расплывается в белоснежной улыбке.

– Так что за интересную мысль ты хотел мне предложить?

– Моя смерть ничего тебе не принесет… Помилуй меня и пошли на восход за этими чудо-паучками! Я могу принести тебе богатство, римлянин!

Сципион какое-то время смотрит в одну точку перед собой, а потом щелкает пальцем, приказывая Марку увести Сальвия. Наемник морщит лоб, пытаясь понять намерения своего патрона.

– Пока не трогай его… И покорми хорошенько!

Сципион отворачивается и подходит к окну, чтобы не пораниться острыми краями обсидианов в глазах Марка.

– А еще вина… Хочу вина! – бодрый голос Сальвия затухает в каменном мешке коридора.

Сципион поднимает глаза и видит наверху, над рамой, большую паутину, в которой обреченно трепещет мошкара. Сципион поглаживает себя за подбородок и многозначительно улыбается солнцу, утопающему в море где-то далеко на западе. О Аполлон! Знали бы римские сенаторы о сегодняшнем разговоре…

6

Этой ночью Заряне предстоит несколько важных встреч. Первым делом

нужно проститься с братом. Юношу отсадили из общей клетки и заперли в отдельной комнате, куда принесли немного хлеба и прокисшего пива. Атей лихорадочно собирает пальцем крошки прямо с пола и делает несколько жадных глотков. Он никогда еще так не голодал.

– Скил сказал, что мы будем драться со львами, но потом меня забрали и отвели сюда. Почему?

– Потому что ты будешь жить, мой брат! – Заряна трогает кудри юноши, на ее глазах выступают слезы.

– Я? А они? Все умрут? – Атей делает еще глоток и немного хмелеет.

– Прости… Я не могла спасти всех!

Заряна не выдерживает и плачет. Последний раз она срывалась в день смерти матери, когда никто не видел. Сарматы плачут только от песчаного ветра, но Атей не осуждает сестру – он гладит ее по голове рукой, пахнущей хлебом.

– Мы поедем домой?

– Нет. Ты дождешься меня здесь. Это будет долго… Но клянусь тебе памятью матери – я вернусь за тобой!

– Скил и все остальные умрут?

– Помнишь дядю Орика, который охотился в низовьях Танаиса? – Заряна вытирает слезы и вдруг улыбается.

– Да. Его убили львы. Семья львов… Мы нашли тогда только кисть руки…

– Верно. Львы Танаиса самые свирепые, гораздо больше южных. Помнишь, что мама тогда сказала?

– Да. Умереть в чреве льва – значит самому стать львом!

– Да, родной… Они вошли в этот город людьми, но в небесные луга ступят грозными львами! Ты тоже когда-нибудь станешь львом. Но очень нескоро!

Заряне невыносимо здесь оставаться. Теперь она увидит Атея сильно возмужавшим или не увидит вовсе. Она никогда не слышала о стране Серёз. Есть ли она? Мать рассказывала, что на краю света огненная пропасть и оттуда нет пути назад…

Что дальше? Заряну ведут по мрачным сырым коридорам с закопченными от факелов потолками. Впереди тяжелая кованая дверь. Скрип несмазанных петель, и вот два новых лица – один мужчина, черный, как грозовая ночь, сидит на полу у стенки, другой, как сама гроза, устроился на маленькой скамье. Это Сальвий и Марк.

– Слава львиным клыкам! Это с ней я отправлюсь в шелковый рай? – мужчина-ночь отделяется от пола и подходит к Заряне, сверкая лунной улыбкой.

– Сядь на место! – сзади появляется Марк и властным движением отправляет черного обратно на пол. Он здесь явно вожак. – Ты мне нужна, чтобы пройти степные земли. И не дай Меркурий тебе меня обмануть! Если, конечно, не хочешь, чтобы твой брат был скормлен зверям!

– Стой, стой! Какие такие земли? Мы же морем хотели! – Сальвий не выдерживает и вновь поднимается на ноги.

– Сядь, я сказал! Она знает дорогу, а ты видел их в лицо и слышал их язык, так что прикуси свой. Я с пятнадцати лет убиваю людей. Это моя работа. Понимаю, что вы тоже примерные дети Хаоса, но не стоит со мной тягаться. Единственный шанс выжить – действовать вместе, – Марк смотрит Заряне в глаза. Девушка молчит и не моргает. – Эй, ты немая? А может, еще и глухая?

– Я слышу тебя. Еще раз скажешь про брата – откушу тебе ухо!