Великое расширение
Шрифт:
Во время скромной свадебной церемонии Ма очень тосковала по матери, но еще сильнее расстраивалась от того, что мать так и не узнала, насколько оказалась права. А Хуат и впрямь хороший человек. Лучший в мире. Очевидные доказательства этого – что он ни разу не поднял на нее руку и не кричал, не играл в азартные игры и не пил, а работал как никто другой. Но помимо этого, помимо качеств, которые она могла облечь в слова, был еще его взгляд, то, как Па смотрел на нее в день свадьбы, когда впервые взял ее за руку. Он смотрел на нее не как собственник и не как воздыхатель, а иного от мужчин она не видела. Первое – самое распространенное, въевшееся в привычные будни множества семей, а свидетельницей
Ма никогда не задумывалась над тем, каких взглядов от мужчин она ждала, но если бы и задумалась, то сосудом с драгоценной жидкостью ей быть точно не хотелось. Такое отношение сделает ее уязвимой, даже когда это не так. Однако они с А Хуатом не спорили о власти в семье – он не навязывал ей свою волю, но и не покорялся полностью ее желаниям. Вместе они напоминали два дерева, посаженные на непреодолимом расстоянии друг от дружки, вот только тени их всегда переплетались.
Ма почти добралась до дома. За кустами возле дома она услышала незнакомый голос и смех. А затем крик – этот голос она хорошо знала.
А Боонь лазил по кустам, спугивая с низких ветвей птиц. Рядом Ма увидела девочку. Даже издали было заметно, что ее голубое самфу [20] пестрит заплатками. Девочка засмеялась. Она что-то держала в руках. И у А Бооня в руке тоже был какой-то небольшой предмет. Словно два котенка перед дракой, они повернулись друг к дружке, а затем, будто по сигналу, бросились к дому.
Когда Ма подошла, А Боонь и девочка стояли у старого колодца. И тут Ма догадалась. В руках у обоих было по семечку каучукового дерева. Если быстро и с силой потереть его о кирпичи колодца, семечко делается горячим и превращается в настоящее оружие.
20
Традиционная женская верхняя одежда, состоящая из рубахи или жакета и длинных брюк.
У Бооня появилась подружка! За младшего сына у Ма всегда болела душа, ей хотелось, чтобы у него все сложилось как полагается. У ее тихого, замкнутого мальчика, который, в отличие от брата, никогда не играл с другими мальчишками в кампонге. Отчасти потому она и отправила его в школу.
Дети настолько увлеклись игрой, что когда Ма окликнула А Бооня, оба подпрыгнули и обернулись к ней с чуть виноватым видом, будто в том, чтобы уйти с головой в игру, было нечто предосудительное.
– Ма, – сказал А Боонь, – я скоро приду, помогу тебе стирать.
И он крутанул в руке семечко каучукового дерева, словно мячик, который приготовился бросить.
– А это твоя подруга? – Ма повернулась к девочке.
– Здравствуйте, тетушка. – Девочка закивала головой.
Голосок звучал уверенно, маленькие зубы сверкали белизной. Ма сразу же преисполнилась симпатией.
– Тебя как зовут?
– Ин Сыок Мэй, тетушка. Мы с А Боонем вместе в школе учимся. Я у двоюродного дяди живу, недалеко от лавочки.
Ма заметила маленький белый лоскуток, приколотый к рукаву Сыок Мэй. Так, значит, вот чья это дочка. Родители у нее такие патриоты, что вернулись на Материк, чтобы воевать против напавших на страну японцев, а детей пристроили по родственникам. Говорят, отца недавно убили – отсюда и эта траурная метка. Если верить слухам, мать девочки прячется где-то возле юго-западной границы, защищая конвои машин, которые по коварным горным дорогам доставляют войскам боеприпасы и провизию.
Такая жертвенность, верность идеалам
– Поужинаешь с нами? – предложила Ма.
А Боонь не смог скрыть смущения:
– Ма, у Сыок Мэй есть свой…
– Спасибо, тетушка, – поблагодарила Сыок Мэй, – не хочу вас утруждать.
Но Ма и слушать не желала. Еды у них на всех хватит. Сыок Мэй девочка высокая, выше А Бооня, – Ма не сомневалась, что у нее отменный аппетит.
Лицо у А Бооня сделалось пунцовым. А Сыок Мэй улыбнулась и согласно кивнула.
– Вот и хорошо. Позову вас, когда ужин будет готов, – сказала Ма.
Направившись в дом, она вдруг вспомнила, что должна рассказать Па про общую кассу. Впрочем, тревога покинула ее. У А Бооня появилась подруга, Ма потушит отличную рыбу со свежим чили. И А Хуат поддержит ее: поделиться тайной с кампонгом – решение верное, а А Хуат из тех, кто старается поступать правильно.
Глава
8
На следующий день, вернувшись из школы, А Боонь и Сыок Мэй увидели возле дома Ли небольшую толпу. Собравшиеся были им знакомы: Суи По, А Тун, Гим Хуат, Сор Хун и еще много кто. А Боонь разглядел и Пак Хассана, старейшего рыбака из соседнего кампонга, которого А Боонь считал мудрым и уважаемым, как баньян. Пак Хассан привел с собой двух сыновей. По мере того как А Боонь шел к дому, рыбаки многозначительно переглядывались, но молчали. А Боонь приближался, а в сердце ему вползал страх.
– Боонь, привет. – Дядя отделился от толпы и выступил ему навстречу.
А Боонь бросился вперед, вцепился в Дядю, прижался к нему, уткнулся в его майку.
– Здравствуйте, дядюшка Лэ Он, – поприветствовала его Сыок Мэй.
Дядя кивнул ей.
– Поздоровайся с дядюшками и тетушками, – сказал он Бооню.
Обращаясь по очереди к каждому, А Боонь принялся перечислять: здравствуйте, тетушка Суи По, здравствуйте, дядюшка А Тун, здравствуйте, дядюшка Гим Хуат, здравствуйте, Пак Хассан, – все это тихим, преисполненным уважения голосом. Они смотрели на него с опаской, будто ожидая, что он того и гляди взлетит в воздух или обратится в пламя. Поприветствовав всех, он смущенно уставился себе на ноги. А Боонь представлял, как превратится в шарик и дождется, когда все уйдут.
Чья-то липкая теплая рука коснулась его руки. Страх исчез. Он поднял взгляд. Рядом стояла Сыок Мэй, уверенная, собранная, целиком и полностью такая, какая есть. Она перехватила его взгляд, будто говоря, что никуда не уйдет, и А Бооню сделалось вдруг тепло, словно в живот ему нежно положили горячий уголек. Мальчик повернулся к Дяде.
– Где Па? – спросил он.
– Скоро придет, – ответил Дядя.
Значит, вот кого они дожидаются. У А Бооня имелись и другие вопросы, однако гнетущая тишина не позволяла их задать. Сыок Мэй тоже молчала. Она слегка опустила голову, и густые волосы упали на лицо. Из-за прядей поблескивали глаза – она оглядывала толпу с любопытством животного, лишь недавно оказавшегося среди людей. Если верить ощущениям, простояли они так немало. Время от времени кто-то замечал, как жарко сегодня, или равнодушно принимался строить догадки о том, когда же прольется дождь. Почти весь кампонг у них дома – это как-то непривычно, такое случалось разве что на лунный Новый год, когда соседи, нарядившись в новую одежду и положив в маленькие авоськи апельсины, навещали друг дружку. Такое сходство придавало толпе странный, жутковато-праздничный вид.