Великое заклятие
Шрифт:
Первая из дверей была заперта, но в замке торчал большой ключ. Ульменета со скрипом отворила ее. Внутри у зарешеченного окна сидела Аксиана в голубом атласном платье с белой отделкой. При виде Ульменеты она порывисто бросилась к ней.
– Это ты! Скорее, скорее забери меня из этого ужасного места!
– Где же твои служанки?
– Человек с закрытым лицом отослал их прочь, а меня запер! Слышишь, Ульменета, – запер!
Монахиня погладила ее по голове, успокаивая.
– Внизу ждут двое солдат. Я пришло их за твоими вещами.
– Не
Ульменета, держа королеву за руку, вышла на галерею и посмотрела вниз. Один солдат прислонился к стене, другой сидел на стуле. Привратник стоял у закрытой теперь двери.
– Королева хочет, чтобы ее платья упаковали и снесли сундуки в карету, – сказала Ульменета, ведя Аксиану к лестнице. Солдаты в ответ даже не шелохнулись.
– Королева останется здесь, – заявил привратник. – Такова воля моего господина.
– Люди, сюда! – вскричала Ульменета, но солдаты не двинулись с места. «Они не слышат меня», – поняла она с ужасом. Аксиана вцепилась ей в руку, шепча:
– Уведи меня, уведи!
Они продолжали спускаться, и Ульменета разглядела, что в горле у стоящего солдата торчит нож, пригвоздивший его к обшитой деревом стене. Тот, что сидел на стуле, тоже был мертв.
– О Небо! Он убил их! – прошептала Аксиана.
– Отведи королеву назад, – приказал человек с закрытым лицом, подойдя к лестнице. Ульменета вынула правую руку из складок своего широкого белого платья, и в ней сверкнул охотничий нож.
– С дороги, – приказала она, но мужчина со смехом двинулся ей навстречу.
– Хочешь напугать меня, женщина? Я чувствую вкус твоего страха. Я насыщаюсь им.
– Отведай-ка этого! – И она метнула нож прямо в горло привратнику. Он пошатнулся, но тут ж выпрямился и вытащил нож. Черная кровь, дымясь, хлынула на его темный камзол. Он попытался сказать что-то, но слова потонули в хрипе и бульканье.
Ульменета ждала, когда он упадет, но он не падал. Аксиана закричала. Ульменета подтолкнула ее обратно по лестнице, а сама обернулась к врагу лицом. Кровь уже стекала ему на штаны, но он продолжал подниматься к ней.
Ульменета поняла, что перед ней демон в человеческом обличье, но не ощутила страха. Это не грозная болезнь, убившая ее мать, не ледяной карниз, с которого сорвался ее муж... Это существо, желавшее причинить зло ее названой дочери, создано из костей и плоти.
Ульменета чувствовала себя спокойнее, чем когда-либо в жизни, и мыслила ясно.
Демон подходил все ближе и ближе. Ульменета дождалась, когда он поднимет нож, и пнула его в грудь. Он полетел вниз, грохнулся с лестницы и сломал себе шею.
Когда он снова встал со свернутой набок головой, Ульменета не удивилась. Свалившийся капюшон открыл мертвенно-бледное лицо с безгубым ртом и выкаченными кроваво-красными глазами.
– Беги, Аксиана! – крикнула монахиня, но та словно приросла к месту. Ульменета схватила ее за руку и потащила по галерее. Дверь в дальнем конце была заперта, но в ней тоже торчал ключ. Ульменета открыла
– Куда теперь? Как нам отсюда выйти? – спрашивала охваченная паникой Аксиана.
Ульменета не знала как. В коридоре, где они оказались, было множество дверей, но она не видела лестницы, по которой они могли бы спуститься. Увлекая за собой королеву, она бросилась в первую же незапертую дверь. Сзади по-прежнему доносились треск и грохот.
Теперь они очутились в большой обшей спальне, где с каждой стороны стояло по десятку кроватей – все пустые. Ульменета, подбежав к окну, распахнула тяжелые шторы. На окне была решетка. В комнату хлынул свет, и она увидела на пыльном полу соломенную куклу и другие брошенные игрушки.
– Пойдем. – Ульменета потащила Аксиану к другой двери и отодвинула засов.
За дверью была еще одна спальня, и в ней жались у дальней стены трое детей. Рыжий мальчик лет четырнадцати-пятнадцати, с ножиком в руке, загородил собой двух девочек. Он был ужасно худ, с открытыми язвами на костлявых руках. Одна из девочек, на вид его ровесница, тоже худая как щепка, держала наготове деревянную ножку от кровати, и они вдвоем защищали младшую, белокурую девчушку лет четырех.
– Не трогайте, а то убью, – заявила девочка с дубинкой.
Другого выхода из комнаты не было.
Сзади скрипнула половица. Человек со сломанной шеей шел к ним, изготовив нож.
Ульменета схватила длинный деревянный брус, служивший засовом, и бросилась с ним на демона. Тот подставил под удар руку выше локтя и кулаком заехал Ульменете по лицу. Она выронила свою дубину, увернулась от ножа и перелезла через кровать. Голова демона болталась на сломанной шее. Он ухватил ее за волосы и повернул так, чтобы лучше видеть.
Рыжий паренек бросился на него с ножом, но демон его отшвырнул. Тогда девочка-худышка огрела его своей деревяшкой по спине. Ульменета, передвигаясь ползком, подобрала брус и с разбегу вогнала его демону в грудь, как таран. Тот отлетел к стене, и девочка сзади проткнула его своей зазубренной палкой насквозь. Ульменета с изумлением смотрела, как он оседает на пол.
В комнате сразу запахло мертвечиной, черви закопошились на теле упавшего. Девочка зажала себе рот.
– Пойдемте отсюда, да поживее, – сказала Ульменета.
Преодолевая отвращение, она взяла нож из руки мертвеца и снова вывела королеву в коридор, на галерею и на лестницу. Парень шел за ней с младшей девочкой на руках.
На втором этаже она увидела очередную запертую дверь, рядом с которой висел на крюке большой ключ. Внутри солнце, падающее из окон, освещало множество маленьких тел, нагроможденных вокруг залитого кровью алтаря. Ульменета застыла в ужасе. Ей самой судьба не даровала ребенка, но ее материнское чувство от этого было не менее сильным, и вид стольких убитых детей наполнил ее горем.