Великолепная западня
Шрифт:
– Ты пьян!
– скривилась она.
– Нет, душечка, нет!
– он погрозил ей пальцем.
– Выпил, каюсь, но напиться не успел.
Механическая рука автомата переменила пластинку. Мелодия лилась, умиротворяя и журча, как ветерок.
Ленсон склонил голову на бок.
– Очень поэтично. Это... как песенка, душечка. Одинок, опечален, грущу один в тиши, а ты ушла от меня... Я очень извиняюсь, что был скотом, моя пампушечка.
Я смотрел на Гарри. Я сюда зашел, чтобы сравнить наш счет и дать ему
– Куда ты направляешься, Гарри?
– холодно спросила Лорелея.
Он расставил ноги и посмотрел на нее совершенно трезвыми глазами.
– Нет, я никуда не направляюсь, - рассмеялся он.
– У меня тут свидание. Я слегка проигрался и решил развеяться в этом милом заведении.
– Ты мне лжешь, Гарри! Вот уж не думала, что ты способен...
– Он отшатнулся. Она не унималась и осыпала его упреками. Он покраснел, глаза вспыхнули зловещем огоньком.
– Это зависит от тебя, душечка!
Он прошел мимо нее и встретился носом к носу. Кулак попал ему в скулу и он упал головой вперед, расквасив себе нос.
Я присел рядом, а бармен достал с полки новый стакан и стал протирать его грязным полотенцем, что-то насвистывая.
Лорелея смотрела на Гарри. Он спокойно лежал на полу.
– Пошли, миссис. Ваш бывший мальчик через минуту встанет на поиски.
Она и ухом не повела. Потом неожиданно нагнулась, сунула руку ему в карман и вытащила бумажник. Я наблюдал за ней, пока она там копалась.
– Зачем вам это?
– Мне захотелось почувствовать себя воровкой.
– Странно. Что вы ищите?
– Я... я не знаю. Странно, что он тут оказался. Я задумалась и вот...
– Она мягко улыбнулась мне.
– Ну, конечно, какая я глупая! Он просто выехал на прогулку...
– Не думаю.
Я взял бумажник из ее тонких пальцев и присел рядом с ней. Он открыл глаза и уставился на меня. Я нагнулся еще ниже, чтобы засунуть бумажник ему в карман.
– Ты, подонок, здорово дерешься, - прошептал Гарри.
– Мне по штату положено.
– Я не жалуюсь.
Он говорил тихо и я, нагнувшись к его уху, стал шептать. Она была уже у дверей. Присоединившись к ней, я сказал:
– Он это заслужил, по крайней мере, из-за меня.
Она взяла меня под руку и слегка прижалась к ней грудью.
Бармен полировал грязным полотенцем очередной стакан.
13
Теперь вокруг нас была пустыня, уходящая в необъятное великолепие ночи. Ветер, врывающийся в открытое окно машины, нес в себе дыхание ледяных озер в горах.
Она остановила машину на развилке и выключила фары.
– Что дальше... Лорелея?
Она придвинулась ко мне. Я почувствовал ее бедро и ощутил дыхание на своей коже.
– Еще четверть мили или немногим больше... Ты первый раз
– Ты знаешь, зачем мы сюда приехали?
– Я... я не уверена. За Бертли, нет?
Я смотрел вперед, стараясь хоть что-нибудь различить в кромешной тьме.
Она рассмеялась.
– Слишком темно.
Она достала зажигалку и два раза безуспешно чиркнула.
– Работает. Думала сначала, что кончился бензин.
– Что станем делать? Пойдем пешком?
– Если не хотим выдать себя, то пойдем.
– Даже тогда это будет небезопасно.
– Придется рискнуть, - сказала она и, откинувшись на сиденье, чиркнула зажигалкой.
– Вы были там раньше?
– Конечно, нет.
– Я думаю...
– она прервала меня на полуслове.
– Не думай, поцелуй меня.
– Я полагал, что второго шанса у меня не будет.
– Женщина имеет право передумать.
– Возможно, но я не передумал.
Она прижалась ко мне. Ее губы жадно искали мои и, наконец нашли.
– В чем дело!
– требовательно выкрикнула она, оторвавшись.
– Ты не хочешь? Не отвечаешь? Поцелуй меня крепко-крепко, дорогой и положи мне руку на грудь, можно...
Вдруг она вырвалась, даже не взглянув на меня... и я слишком поздно среагировал.
Что-то твердое уперлось мне в спину и знакомый голос проворчал:
– Ну, вылезай, малышка!
Лорелея птицей выпорхнула из машины. Это был Мел Кулгрен.
Она увидела его раньше, чем я, и сделала все, чтобы я его заметил как можно позже.
Сжав зубы, она подняла руку с длинными ногтями и ударила меня по щеке. Кольца были с камнями и я почувствовал, как по щеке побежала кровь. Неплохой удар для женщины.
– Ты слышал, подонок, что тебе сказали? Выскакивай из машины и не шуми!
– зашипела Лорелея.
Я вылез, чувствуя, как пистолет Кулгрена пересчитывает мне позвонки.
– Я думала, что ты насторожишься когда я стану щелкать зажигалкой. Для частного детектива ты не слишком умен.
Я то насторожился, но не рассчитывал, что она кинется мне на грудь. Но с ее стороны тоже было нетактично использовать свою "проницательность".
Он улыбнулся мне одним ртом, а глаза его поблескивали. Я покосился на его пистолет. "Полиспейшел-38". Когда-то, должно быть, его носил полицейский - молодой парень вышедший на первое задание. Парень жил с женой в маленьком городке и получал в неделю ровно столько, сколько тратил Кулгрен на выпивку для своих дружков. Теперь парнишка мертв, а Кулгрен стреляет из его 38-го. Или это был старый коп, слегка циничный, опытный, проживший в участке полжизни за низкую плату и ежедневный шанс получить пулю в спину. Но без него и без таких молодых парнишек нам пришлось бы только полагаться на милосердие друг друга.