Велосипед судьбы

Иевлев Павел Сергеевич

– Ты либо отодвинься от него подальше, либо веди его к сральнику, – посоветовал сосед. Постшокерный эффект. Блевать будет дальше, чем видит.

Василиса едва успела подтащить еле перебирающего ногами парня к унитазу, как прогноз Бена оправдался. Его пришлось поддерживать, чтобы он не упал туда головой, так был слаб.

– Ох… как мне паршиво, – сказал он, закончив и с трудом вернувшись на лавку. – Попить нет?

– Вода в кране, на вкус она не очень, но я не отравилась. Я бы принесла тебе, но не во что налить.

–

Тогда потерплю. Мне пока лучше не вставать, голова кружится как на каруселях.

– Это от шокера всегда так, пацан, – сказал Бен. – Может, и пару дней потом таращить, если большую дозу словил. Я по молодости был не дурак подраться, особенно в барах, так что успел огрести полицейского электричества. Нет, за те случаи я не в претензии, не подумайте – по делу прилетало. Не то что сейчас.

– Где мы, Вась?

– В тюрьме. Сейчас ночь. Утром нас отведут в суд и отправят на плантации. Это Бен говорит, он, вроде, разбирается.

– Уж будьте уверены, – кивнул сосед.

– Надо уходить, Дань.

– Я не могу, – признался парень. – У меня в голове как будто блендером мозги взболтало. Я пешком-то идти вряд ли смогу, не то что на Дорогу выйти.

– Это плохо.

– Да не переживайте вы так, молодёжь! – оптимистично сказал Бен. – Я же говорю – долго этот бардак не продлится. Либо наши победят, либо развалится всё к чертям, и принудительные работы не будут самой большой нашей проблемой. Думаю, месяца три, много четыре…

– Дня, – сказал Данька.

– Чего?

– Три-четыре дня. Затем коллапс.

– Коллапс чего? – удивлённо спросил сосед.

– Всего. Что-то надвигается… Я его почти вижу… – парень сдвинул на лоб очки.

– Хрена себе, – сказал Бен. – Ты… Ой, как хреново.

– Что хреново? – спросила осторожно Василиса.

– Нельзя вам на суд. Это патрульные раздолбаи нас не обыскали и очки не сняли, им наплевать на всё. А там, как только его глаза увидят, так вам и конец. Вы же как-то связаны со Спасительницей, да?

– Связаны, – кивнул Данька. – Ещё как связаны. Нам очень срочно надо к ней. Иначе будет большая беда.

– Дело сложное, – с сомнением сказал Бен, – но я знаю кое-каких людей… Правда, они там, а мы тут.

– А если бы мы могли выйти? Эта стена наружная? – Василиса постучала по стене камеры. – За ней улица?

– Девочка, ты же видишь – на ней унитаз и рукомойник. Если бы она была наружная, то трубы перемерзали бы.

– Ах да, что-то я плохо соображаю. Тяжёлый день.

– Наружная – вон та, торцевая. За ней переулок, там помойка. Впрочем, сейчас везде помойка, потому что мусор никто не вывозит уже неделю.

– Представьте, что у меня есть средство выйти из камеры и проделать дырку в стене…

– Тебя не обыскали, – удивился Данька, – оставили УИн?

– Черноглазые – те ещё раздолбаи, даже в полиции, – заметил Бен. – Кстати, парень, не хочешь

травки? У меня есть косячок…

– Нет, – отказался Данька, – и так в голове чёрт те что творится.

– Как хочешь. Если представить, что мы оказались за той стеной, то есть недурные шансы затеряться в городе. У полиции полно работы и не хватает кадров, потому что все наши уволились.

– Вы нам поможете?

– Если ты совершишь чудо и стены отверзнутся? Да я на вас молиться буду, чёрт меня дери!

– Вась, – сказал Данька, – я не смогу быстро идти. Я как пьяный после шока.

– Что нам делать с пьяным матросом? – тихо запела Васька. –Что нам делать с пьяным матросом,Что нам делать с пьяным матросом,Этим ранним утром?Может, отправить его плавать брассом,И напоить газированным квасом,Чтобы он смог разговаривать басом,Этим ранним утром?

– Такого тощего пацана я могу тащить весь день и не запыхаться, – усмехнулся Бен. – Так что, если у вас есть какое-то синеглазое колдунство, чтобы отсюда выйти, самое время его показать. Пока не заступила бодрая утренняя смена вместо полусонной и укуренной ночной.

Василиса вытащила из-под куртки УИн и, стараясь держать его так, чтобы никто не мог рассмотреть, одним движением перерезала засов замка. Выйдя в коридор, повторила это действие с камерой соседа.

– Блин, нет слов, – сказал он. – Я ваш с потрохами. Ребята, вы дали мне надежду. Если вы такое можете, то на что же способна Спасительница?

Он подхватил Даньку и без усилия закинул его на плечо.

– Если укачает и потянет блевать – не стесняйся, – сказал он радушно, – куртку всё равно выбрасывать.

Василиса подошла к торцевой стене коридора и, отрегулировав луч на максимальную длину прорезала в ней прямоугольный контур.

– Можете толкнуть?

– Говно вопрос, – сказал Бен и пнул кирпичи ногой. Кусок стены рухнул наружу, мягко упав в скопление мусорных мешков.

– Обалдеть, – прокомментировал он. – реально обалдеть. Эй, народ! Кто хочет прогуляться по ночному холодку?

В камерах зашевелились арестованные.

– Да кто ж откажется! – ответил кто-то. – Тем более что вы тут сквозняк устроили.

– Выпусти их, – сказал Бен Василисе. – Чем больше разбежится, тем сильнее будут заняты полицейские.

Девочка пробежалась по коридору, срезая засовы с замков, и вернулась к дырке в стене. Арестанты недоверчиво толкали двери, осторожно выходили из камер и растерянно оглядывались.

– Пора валить, – сказал их бывший сосед по камере, а теперь проводник. – Полиса не будут тупить вечно.

Глава 6. Если убить убийцу, убийц меньше не станет