Велосипед судьбы
Шрифт:
– Хватит, – сказала девочка, – а то я заплачу. А мне нельзя.
– Почему нельзя?
– Если я начну плакать по кукле, то буду плакать и по маме с папой, и тогда уже не смогу остановиться. Буду плакать, и плакать, и плакать пока не превращусь в солёную лужицу. И тогда точно никого не спасу. С тех пор, как родители умерли, я ни разу не плакала!
– Ты молодец, – сказала Василиса. – Но это очень больно – не плакать, когда хочется.
– Мне всё больно, поэтому я так спешу. Вот спасу всех и сразу умру. Тогда обниму маму – и ка-а-ак заплачу! Я буду
Девочка шмыгнула носом, но сразу взяла в себя в руки. Только глаза предательски заблестели.
– А как ты собираешься всех спасти, Одри? – спросил Данька.
– А, это просто. Надо всем голубоглазым собраться и убить всех черноглазых.
– И кто тебе подсказал такой способ? – Василиса покосилась на дверь.
– Так дядя Роланд говорит, – девочка вздохнула и прижала к себе куклу. – Тогда они больше никому не смогут сделать больно.
– Всех убить? – уточнил Данька.
– Конечно. Чтобы их не было.
Даниил снова растерянно посмотрел на Василису. Девочка огляделась и увидела на стене большой телевизор.
– Как это включается? – спросила она Одри.
– Пульт на кровати. Я иногда мультики смотрю.
Васька подхватила пульт и начала переключать каналы. Их оказалось очень много, десятки, это было непривычно. По большей части на них показывали новости – какие-то люди били витрины, куда-то бежали, чего-то тащили, что-то поджигали. Дикторы вещали с тревожными лицами, но звука не было.
– Вот, смотри, – Василиса нашла то, на что надеялась – детский канал.
На экране сидели кружком дети, лет семи-восьми, в середине девочка постарше показывала им какую-то сложную игрушку. Все они были черноглазыми.
– Видишь? – спросила Васька.
– Дурацкий конструктор этот? Да, его реклама по всем детским каналам…
– Нет, детей видишь?
– Конечно, вижу, я не слепая!
– Ты хочешь, чтобы они умерли? Вот, смотри, эта девочка, – Васька ткнула пальцем в умилительную щекастую девчонку в ярком комбинезоне. Смотри, ты хочешь, чтобы она сейчас умерла? Допустим ты можешь, коснувшись экрана, её убить. Ты сделаешь это? Ну давай, подойди!
Одри неуверенно подошла. Девочке на экране как раз вручили какую-то часть конструктора, от чего она пришла в восторг и захохотала так, что в её карих глазах заблестели слёзки. Камера взяла её крупно, показывая счастливого ребёнка в апофеозе радости.
– Ну, давай, убей её!
– А я правда так могу?
– А почему нет? Ты пробовала?
– Нет, никогда.
– Так попробуй! Смотри, как она хохочет! Коснись экрана, и она упадёт мёртвой, потечёт кровь, остальные дети завизжат в ужасе, а она будет лежать, глядя чёрными глазами в камеру. Мёртвыми чёрными глазами. Ну, давай же!
– Нет! – Одри сделала шаг назад и для верности спрятала руки за спину. – Я не хочу, чтобы она умерла.
– А кого ты выберешь? Вот, например, мальчик, посмотри…
– Никого, никого, не надо,
– Но ты же только что сказала, что всех черноглазых надо убить, – сказала Васька, выключая телевизор. – Они черноглазые. Что не так?
– Не детей. Не надо детей. Только взрослых.
– Тогда давай ты выберешь того ребёнка, который, вернувшись домой, увидит, что его родители мёртвые, – Василиса снова нажала кнопку на пульте, на экране беззвучно засмеялись дети. – Кто из них обнаружит залитые кровью тела родителей в спальне? Кому ты пожелаешь такой судьбы?
– Никому, прекрати, не мучай меня! Я никому не пожелаю своей судьбы! Я знаю, как это больно! Так нельзя!
Васька снова выключила телевизор и села на кровать, взяв стоявшую Одри за руки.
– Если убить убийцу, убийц меньше не станет. Потому что убийцей станет тот, кто его убил.
– Я не знаю. Я не хочу убивать. Я не хочу жить. Я ничего не хочу. Я хочу к маме и папе. Убейте меня не больно, пожалуйста. Чтобы я не заплакала. Мне нельзя плакать.
Глава 7. Тайная наследница империи
Их велосипеды доставили по приказу Роланда прямо в особняк.
– Вы сделали всё, как я просил? – переживал Данька.
– Да, молодой человек. Мой посланник передал ваши извинения за отсутствие на прощании со Штефаном, оплатил кремацию по высшему разряду и купил самый дорогой венок, который нашёлся в том нищебродском крематории. Это всё?
– Да, мы вас покидаем и забираем девочку.
– У вас получится её уговорить? Она довольно… упрямая особа.
– Мы очень постараемся, – ответила Василиса.
Одри больше не хотела убивать. Но жить она не хотела тоже.
– Во мне сегодня что-то сломалось, – сказала она.
– Оно сломалось раньше, – ответила Васька. – Сегодня ты это наконец почувствовала.
– Вы правду говорите, что если я тут останусь, то все умрут?
– Правду.
– Меня так часто обманывали… Я всем для чего-то нужна, мне все говорят неправду. Я хочу вам верить, но у меня плохо получается.
– Давай поступим так, – очень серьёзно сказал Данька. – Ты пойдёшь с нами, и я покажу то, что тебя убедит.
– А если оно меня не убедит?
– Мы вернём тебя назад.
– Честно?
– Да. Это будет очень глупо и опасно, но я клянусь, что сделаю, если ты так решишь.
– Мне кажется, ты говоришь правду, – неохотно признала Одри, просвечивая Даньку синими прожекторами глаз. – Ладно, покажи мне то, что хотел. Но я не умею ездить на велосипеде. У родителей вечно не хватало денег, чтобы мне его купить…
– Я повезу тебя сам, на раме. Ты лёгкая.
Двор особняка достаточно просторный, чтобы устраивать там кольцевые велогонки, не то что просто прокатиться.