Вельруф
Шрифт:
— Интриги укуренного двора, — буркнул я. — И как я “продемонстрирую” эту спящую магию, если свитки желаю купить у него же, а он не продаёт?
— Для этого надо дойти на храмовую площадь, Вельруф. Там читает проповеди Идол Тион, неся слово Спящего послушникам. Но не только им: если ты убедишь его, что желаешь почувствовать магию Спящего, то вряд ли он тебе откажет.
— Точно укуренные интриги, — уже в голос определил я весь этот бардак. — А если я дам кому-нибудь по темечку булавой?
— Не думаю, что это поможет. Разве что ты вызовешь гнев
На последнем Лестер поморщился, почёсывая спину. Видимо этот деляга барыжил свитками, но попался. И сейчас не желает связываться, что в общем, понимаемо. А его “многоходовочка”... Ну попробуем, в конце концов. Много времени не займёт, а если что — имя местного торговца колдовством я запомнил. И не думаю, что все послушники так укурены, что откажутся от руды (идолы, с их “не говорим с неверными” — точно настолько). Так что свитки я точно прикуплю.
— Идём к площади, — обдумав, выдал я мешочек послушнику.
— Идём, — кивнул тот. — А не желаешь закупиться болотником, Вельруф?
— Нет.
— А почему?
— Моё сознание достаточно расширено, — отмахнулся я. — Настолько, что и так с плеч свешивается. Если расширить ещё — будет совсем беда.
— Спящий велик, возможно, и такое бывает, — пожал плечами Лестер. — Но болотник — не только смеси для приближения к Спящему.
— А что ещё? — поинтересовался я.
Покупать желания всё равно не было. Но мало ли, может, что-то полезное. От порции ацетилхолина ни я, ни мой организм точно не отказался бы.
Впрочем, ничего душеполезного и телоприятного, судя по описанию Лестера, в местной табачной лавке не оказалось. Как и табака. Дикари, сектанты и вообще придурки…
Но стимуляторы были, причём как тела, так и мозга. Без “расширения сознания” как заверил Лестер, но мне не нужны. Если что-то делается лучше — где-то становится хуже. Про долговременные последствия местные ни черта не знают, в смысле, есть они, нет — так что нахрен надо. Я лучше магией закинусь, больше толка… Хотя и у неё могут быть “долговременные последствия”. Довольно забавно, хотя маловероятно.
Тем временем мы дотопали до храмовой площади и непосредственно храма, который к моему удивлению на этой площади и был. Народу по дороге встретилось совсем мало, а на вопрос “где укурки-то?” ответил довольно логично: пашут на сборе травы, кто-то учится и постигает “мудрость Спящего” под руководством всяких гуру. День кромешный, уважаемый Вельруф, так что все заняты делом.
А вот на площади народу было несколько десятков. Лысые детины в килтах и БДСМ-портупеях на голое тело помахивали мечами в сторонке, кто-то бродил с видом познающего тайны вселенной. А на небольшом постамента стоял пожилой и благообразный тип, что-то вещавший двадцатке послушников. Лестер в типа потыкал, назвал его идолом Тионом, который первый акт нашей “укуренной интриги”. Я к типу и потопал, разглядывая местную архитектуру. И вот тут строили точно Зодчие: прям пирамидщина и южноамериканщина
Дотопал до “лектория”, прислушался, огляделся и чуть не отошёл в сторонку. Возникла настоятельная потребность проржаться.
Дело в том, что этот Тион по приближении выглядел как прямо-таки каноничный институтский профессор-лектор, ну если исключить халат (явно не годящийся под формулировку “лабораторный”) и татуировки на лысой голове и на физиономии. Одна из них поразила меня в самое воображение, уж не знаю что пытался изобразить татуировщик, но выглядела она как анатомически достоверный мужской половой хер…
А главное: Тион не только выглядел, за исключением мелких деталей, как институтский проф. Он ещё и говорил так же, а то и более профессорски. Скучно, невнятно, со словами-паразитами, бесконечными “м-м-м-м…”
То есть звучала пропаганда даже для вслушивающегося меня примерно так: “М-м-м-м… Хр-кр, тыр-быр, велик Спящий! М-м-м-м… кряк-бряк… Падут неуверовавшие…ы-ы-ы-ы… м-м-м-м… верные возвысятся!”
Слушать это сколь бы то ни было длительное время было, как понятно, невозможно. И послушники, сидящие на ковриках вокруг Тиона, поступали по примеру студентов. Дрыхли, в смысле, ну или дремали. Особо одарённые даже похрапывали так, что в этом храпе слышалось восхищение речугой.
Скорее всего, отдыхают от наркоплантаций. А сам этот… идол просто токует, как глухарь. Может, накуривается и видит себя в окружении “почтительных учеников”, чёрт его знает, да и пофиг, по большому счёту.
В общем, справился я с естественными реакциями (ну как-то неудержимо ржать было не самым лучшим началом для коммуникации) и направился к идолу. Беспрепятственно дотопал до метрового ступенчатого постамента и выдал:
— Слава Спящему!
— М-м-м-м…. Кхр…. Слава Спящему! — с полуминутной заминкой на мычание выдал проф, уставился на меня и сделал потрясающий вывод. — А ты не из Братства, ищущий.
— Не из него, уважаемый гуру. Но на пути к принятию величия Спящего и вхождению в лоно Братства.
Кхм, как-то очень неоднозначно получилось, но Тион на это только благожелательно кивал.
— Ы-ы-ы… ыть… А что задержало… хр-кр… тебя на этом пути? — благожелательно, но зараза, так выбешивающе, поинтересовался он.
— Я душой тянусь к магии, через неё и познаю мир вокруг себя. И то, что я не могу почувствовать силу Спящего в его заклинаниях, меня печалит и останавливает. Всё же выбор пути Братства должен идти и из сердца, и из разума…
— М-м-м-м… разумные слова, ищущий. И затруднение твоё понятно, хр-пр-р-р… Узри же! — с этими словами он простёр руку, а стоящий неподалёку камень вознёсся.
Плавно, быстро, двигаясь в согласовании с протянутой рукой. А я вчувствовался и охренел. Но быстро взял себя в руки: эталона для сравнения у меня нет, так что, возможно, все заклинания Белиара такие. А, возможно, даже заклинания Адонаса сильно отличаются от инносовых и белиаровых.
— Поразительно! — изобразил я восхищение, — Вот только…