Вельяминовы - Дорога на восток. Книга 2

Шульман Нелли

От женщины, — невысокой, худенькой, изящной, — пахло лавандой. Дина посмотрела на отягощенные бриллиантами пальцы, на роскошные серьги в нежных мочках ушей и заметила седой волос на темном виске. «Тридцать семь ей, — вспомнила Дина, — она же говорила. На четыре года кузена Меира старше. Господи, я такого дома, как у них и не видела еще. В Париже у всех квартиры. Сара с Иосифом хорошо живут, но ведь и не сравнишь со здешними евреями».

На круглом столе орехового дерева блестело серебро, сверкал уотерфордский хрусталь. Меир принял от лакея вино: «Каждый год пять сотен бутылок заказываю, у Монтефиоре,

в Ливорно. Их семья потихоньку в Лондон перебирается, но со Святой Землей продолжает торговать. Они мне писали, что одна из Мендес де Кардозо, Иосиф — за Монтефиоре замуж вышла».

— Это дочка ювелира, — Иосиф попробовал вино, и кивнул: «Отличное. Того, что в Лондоне жил, при короле Якове. Эфраим Мендес де Кардозо его звали. Мы вам родословные древа привезли, от Марты, из Парижа, так что, — он поднял бокал, — надо выпить за нашу семью».

Мирьям наклонилась к Дине: «Вам немножко можно, кузина, ничего страшного. Попробуйте, у нас, на озере Эри, такого нет. У нас вообще, — женщина едва заметно улыбнулась, — все просто. Мы же в деревне».

— Ваш муж не пьет, кузина Мирьям, — удивилась Дина.

— Он квакер, — Мирьям полюбовалась игрой света в рубиновом вине, — им нельзя.

— Муж у нее не еврей, — подумала Дина, исподтишка разглядывая высокого, очень красивого мужчину в скромном, простого покроя сюртуке.

— И дети тоже — две дочери приемных, старшая уже взрослая совсем, шестнадцать лет, — она посмотрела в сторону смуглой девушки в платье темно-синего шелка. Та тряхнула мелкими кудряшками и горячо сказала:

— Дядя Меир, после обеда мы с папой покажем вам карты. Я вас уверяю — канал до реки Гудзон преобразит штат Нью-Йорк, разовьет торговлю. Мы сможем построить настоящий порт на реке Буффало…Вы же теперь депутат, — лукаво добавила Мэри, — вы должны заботиться о процветании ваших избирателей.

— В Иерусалиме с ней бы никто и говорить не стал, — Дина вздохнула про себя, — за гоя замуж вышла, и вообще…, А тут — все по-другому, конечно.

Из малой столовой донесся детский смех и мальчишеский голос: «Дебора, не надо есть пальцами, возьми вилку».

— Подружились, — заметил капитан Кроу. «Как только, — он взглянул на Иосифа и Аарона, — Меира приведут к присяге, и вы Шавуот отпразднуете — двинемся в путь. Пока канал не прорыли, — он со значением посмотрел на зятя, — придется подниматься по реке Гудзон. Там пересядем в экипажи, доедем до реки Буффало, а после этого — он развел руками, — дорога прямая».

Мирьям взглянула на живот Дины: «Ни о чем не волнуйтесь. Эстер отличная акушерка, я тоже. Довезем вас до озера Эри и рожайте на здоровье».

Дина посмотрела на блюдо, что поставил перед ней лакей: «Даже курица и то — я и не представляла, что так красиво ее подать можно».

— Кузина Мирьям, — спросила она, — а откуда ваш муж о Шавуоте знает?

Мирьям ласково посмотрела в сторону Стивена:

— Так девять лет вместе живем, кузина Дина. Он и к раввину ходил, перед свадьбой, все записал. Он у меня вообще, — Мирьям нежно рассмеялась, — все записывает. Что по дому надо сделать, что купить…Календарь каждый год заказывает, из Филадельфии, из синагоги. Мы с вами потом в Нью-Йорк вернемся, а так бы вы посмотрели — как мы Суккот отмечаем. К нам даже индейцы приходят. Стивен шалаш строит — туда сотня человек усаживается.

На День Благодарения тоже — всех соседей приглашаем. Вокруг нас уже целая деревня выросла.

Дина поймала взгляд мужа и улыбнулась ему. В темных глазах Аарона заиграл смех: «Рав Гершом уже меня попросил — пока я тут, свитки все проверить, мезузы тоже. И Талмудом я позанимаюсь, со старшими».

— Со мной, кузен Аарон, — попросил Меир. «Я учусь, конечно, когда есть время, но, — мужчина вздохнул, — не хватает его, конечно. Раз уж вы приехали,…- Меир коротко кивнул лакею, и слуги стали разливать кофе, — и у меня все лето свободно, то я вас просто так не отпущу».

— Тебя, — поправил его Аарон. Иосиф заметил: «А я своей сестре помогать буду, в кабинете ее. И у вас на озере, кузина Мирьям, тоже — наверняка врачу дело найдется».

— Вот и славно, — заключил Меир, двери малой столовой распахнулись. Мораг сказала: «Мы уже поели, можно нам погулять в саду?»

Дина посмотрела на дочек — в шелковых, разноцветных платьях, с распущенными волосами, они о чем-то болтали с мальчиками Горовицей и Элишевой. «А в Иерусалиме так нельзя, — отчего-то подумала она.

— Хаиму, их старшему, уже девять. Ему запрещено с Рахели наедине оставаться, она его ровесница. И с Малкой тоже — хоть ей всего пять. Тут никто и внимания на такое не обращает. Бедные мои девочки, в Париже качели увидели, и не знали, как к ним подойти. Дома и качели завести нельзя, нескромно.

— Конечно, — рассмеялись родители. Давид, подхватив маленькую Дебору на руки, крикнул: «Не волнуйтесь, тетя Мирьям, мы за ней присмотрим».

Дети застучали ногами по лестнице. Эстер, поднявшись, усмехнулась: «Милые кузины, пойдемте в мою гостиную, дадим мужчинам спокойно покурить. И сами, — шепнула она Джо, — тоже этим займемся».

Мальчики — в изящных, хорошо скроенных сюртучках, и бриджах, — облокотились на барьер галереи. «Вот — шепнул Хаим Рахели, что стояла рядом с ним, — тот человек, на возвышении, с молотком — это мистер Мюленберг, спикер Палаты Представителей. Он тут самый главный»

— Как король Людовик, в Париже, — неуверенно ответила девочка, оглядывая усаживающихся на свои места депутатов.

Натан закатил серо-синие, отцовские глаза: «Тут не монархия, тут республика. Соединенные Штаты Америки. Тут нет королей, а главный у нас — президент, его избирают. У вас, в Иерусалиме, кто главный?»

— Раввины, — раздался голосок Малки. «Они все решают».

— И султан, — добавила Рахели, — хотя он далеко, в Стамбуле.

— Тут не так, — Элайджа подтолкнул Давида и улыбнулся: «У вас в Голландии тоже король».

— Штатгальтер, — мальчик все разглядывал американский флаг, что висел на деревянной стене. «Тут очень красиво, — вздохнул он, — мне папа сказал, что это здание тот же архитектор перестраивал, что вашу новую столицу будет проектировать».

— Ага, — Хаим перегнулся через барьер и радостно сказал: «Вон папа!». «Месье Л’Анфан, — добавил мальчик. «Он друг дяди Дэниела, они сейчас вместе на Потомак поехали. Начинают, пошли к родителям, — подогнал он кузенов.

Эстер посмотрела на светлые локоны сына: «Прав был Меир. Незачем ни мальчику, ни Дэниелу об этом знать. А для Меира — оба они, и Хаим, и Натан, — его сыновья».