Вена, 1683
Шрифт:
Силезский хронист, наблюдавший 24 августа проезд монарха через Рацибуж, записал: «Король полного телосложения и великолепного внешнего вида. Одет был в голубой, вышитый золотом жупан, подпоясанный голубой лентой, на которой с левой стороны виднелась прекрасная бесценная алмазная звезда. На жупане кунтуш коричневого цвета из превосходного голландского сукна, а на нем, также с левой стороны, видна была изумительная звезда из одних жемчужин, таких, как самые крупные горошины. С правой стороны висела большая золотая витая цепь с прикрепленной к ней маленькой золотой коробочкой. На голове его была красивая пурпурная соболья шапка, однако король все время эту шапку снимал». Согласно сообщениям того времени, население как городов, так и других селений сбегалось, чтобы увидеть того единственного, кого считало защитником своей свободы, жизни и имущества.
В Рацибуже Собеский принимал у себя в доме графа Оберсдорфа в сопровождении
14 августа король остановился на ночлег в Руде около Рацибужа, откуда выехал во главе 20 хоругвей кавалерии и нескольких сот драгун, оставив чуть позади войска гетмана Яблоновского. В полдень королевский авангард остановился на отдых в Опаве, «очень красивом городе». Местная шляхта выехала приветствовать короля-избавителя, с почтением сходила перед ним с коней и произносила длинные речи. То же было и в чешском городе Оломоуце, где 26 августа короля встретили канонадой из орудий. Однако здесь жители города были не так сердечны, как в Силезии, королю предоставили не слишком удобные покои, а за питание брали высокие цены. Только местные иезуиты приняли короля с большим почетом, в алтарях костелов повесили портреты монарха и надписи в его честь.
По дороге поляков настигла весть, что принц Конти вопреки воле Людовика XIV покинул Францию и отправился в Вену, чтобы служить в войне всего мира христианского в имперском войске. В действительности же выехали два брата из королевского рода, один из них — будущий неудачливый кандидат на польскую корону Франсуа Луи Конти. «Король Франции был очень недоволен этой рискованной затеей. Когда он получил от старшего Конти (брата будущего претендента на престол) два письма с дороги, то, не читая, бросил их в горящий камин. Это проявление королевского гнева вызвало большое волнение в Версале»{58}. Тот факт, что приближенные к королю аристократы, представители государства, поддерживающего Турцию, добровольно встали под знамена Яна III, лучше всего свидетельствует о том, насколько популярным был в то время лозунг борьбы в защиту христианского мира от агрессии Порты. Уже в Германии братья узнали, что военные действия разворачиваются главным образом в Австрии. Французские принцы в июне прибыли в Вену и потом приняли достойное участие в кампании против войск Кара-Мустафы.
29 августа король достиг Брно. Проезд через Моравию, произвел на него сильное впечатление. «Что до страны — нет в мире ничего равного; земля лучше, чем на Украине. Все горы полны винограда, которым и персиками свои дома покрывают, — писал он Марысеньке. — Такая густота копен сена в поле, какой никто нигде не видел». В Брно короля торжественно принял имперский сановник граф Колловрат. Великолепный прием в его честь устроил в этом городе венгерский епископ Эстергома Дьёрдь Селепценьи. На следующий день королевский кортеж приехал в Диргофф. Когда они покинули этот город, над польской колонной появился огромный орел, который почти целый день кружил над королем. Войско приняло это за хороший знак и предзнаменование будущей победы. За Микуловом Собеский соединился с колонной гетмана Сенявского, который в соответствии с предписанием ждал монарха.
Благодаря стараниям местного населения, видевшего в поляках избавителей от страшной опасности, исходившей от турок, снабжение войск, когда они проходили через Силезию и Моравию, было очень хорошим, за исключением упомянутого уже Оломоуца. А вот имперские власти меньше заботились об этом, считая, что Собеский сам должен побеспокоиться о пропитании своей армии, потому что прибыл в Австрию в качестве союзника, а не гостя, которому содержание гарантировано хозяином.
31 августа под Холлабрунн в польский лагерь прибыл герцог Лотарингский. Недавние политические споры и личные оскорбления никак не повлияли на отношения между выдающимися полководцами. Собеский приветствовал герцога перед строем своих войск. Когда герцог Карл сошел с коня и пешком пошел к королю, тот сделал то же самое и, приблизившись, обнял герцога. Затем был дан обед для императорских гостей, на котором по своему обычаю Собеский щедро угощал
На следующий день в письме к Марысеньке он так охарактеризовал герцога Лотарингского: «Нос просто орлиный и даже как бы попугаистый. Довольно заметная оспа на лице… платье на нем серое, без всего; только пуговицы золотые (достаточно новые), шляпа без перьев, сапоги были желтыми два или три месяца назад, каблуки пробковые. Конь неплохой, седло старое; узда на коне простая, ремни плохие и старые… Разговор очень хороший, чего ни коснись. Скромный, немногословный и, кажется, человек очень благопристойный. Войну понимает очень хорошо и к ней готовится. Парик белый, гнусный — видно, вообще одежда его не заботит. Вот такой это человек, с чьей фантазией моя без труда согласуется, и достоин он значительно лучшей судьбы». Фактически изгнанный властолюбивым Людовиком XIV из своего наследственного герцогства, имперский главнокомандующий не принадлежал к числу самых богатых людей.
По просьбе австрийцев король бросил против неприятеля два конных отряда по сто человек, которыми командовали ротмистры легкой кавалерии Роман Рушчиц и Дамиан Шумлянский. Поляки справились с задачей значительно лучше имперских разведчиков. Рушчиц вернулся без потерь и с тринадцатью турецкими пленными. Шумлянский поймал семерых янычар, однако сам при этом был тяжело ранен выстрелом в живот и через несколько дней скончался.
3 сентября в замке Штеттельсдорф под Тульном состоялся большой военный совет. В нем участвовали король, гетманы Яблоновский и Сенявский, генерал Контский, герцог Лотарингский, маркграфы Герман Баденский, Людвиг Баденский, саксонский курфюрст (отец будущего короля Польши), баварский курфюрст Максимилиан Эмануэль (будущий зять Яна III), командующие швабскими отрядами, другие имперские и немецкие командиры. Маркграф Баденский вручил Собескому маршальский жезл имперских войск, что символизировало признание его верховным главнокомандующим союзническими войсками. В ходе дискуссии по плану дальнейших действий выявились три различные концепции проведения всей операции. Первую из них представил герцог Лотарингский, который предложил вести наступление через Венский Лес с севера, чтобы подтянуть к Вене всю армию и вынудить турок отступить. Второй проект представил Герман Баденский. Он предложил переместить союзнические войска в район расположенного к югу от Вены местечка Винер-Нойштадт и оттуда атаковать армию Кара-Мустафы. Практически это трудно было реализовать из-за полного разорения неприятелем этих мест и невозможности прокормить многочисленную армию христиан. Еще менее реальным был второй австрийский проект, предусматривавший марш к Пресбургу, переправу через реку около этого города и нападение на турок с востока. При его реализации пришлось бы считаться с остававшимися в собственных тылах остатками корпуса Хусейн-паши, а также со стоявшим под Яварином сильным корпусом Ибрагим-паши.
В отличие от австрийских и немецких командующих, считавших маневр основой военного искусства, Ян III предложил нанести удар через Венский Лес и по единственной пригодной здесь дороге, шедшей вдоль Дуная, по главным силам неприятеля и разбить их в решающем сражении на подступах к столице. План короля строился на принципах старопольского военного искусства, гласящих, что вначале нужно уничтожить главные силы неприятеля в решающем сражении, а потом неутомимо преследовать его до достижения быстрой и полной победы. В конечном итоге авторитет многократного победителя турок перевесил, и военный совет принял план Яна III.
Таким образом, было решено, что вся армия союзников переправится на правый берег Дуная. Поляки и имперские войска должны были сделать это под Тульном, расположенном значительно ближе к Вене, чем Креме, где ранее планировалась переправа главных сил. Теперь здесь должны были переправляться вспомогательные отряды немецких княжеств. Планировалось, что первыми к переправе двинутся польские войска, получившие задание прикрывать австрийские и немецкие отряды. На Дунае решено было оставить лишь небольшой двухтысячный отряд конницы, который должен был охранять мосты на реке и ожидать прибытия литовских войск. Переправившись через Дунай, союзнические войска одновременно двинутся на неприятеля дорогой вдоль Дуная и через Венский Лес. Голову колонны составляла пехота, ее задача — обеспечение безопасности передвижения армии, а также очистка территории от отдельных отрядов врага. После выхода из Венского Леса союзники должны были атаковать армию Кара-Мустафы, а разбив, преследовать ее и приступить к осаде Уйвара.