Венец рабов
Шрифт:
Роскошно просторным оно показалось и кощею, который несколькими секундами спустя выскользнул из трубы и спустился к принцессе. Принцесса была симпатичной и казалась недурно сложенной - тем более, что её модное королевское одеяние было грязно и изодрано, а лицо красно и потно.
Похоть обычно легко овладевала кощеем, так случилось и сейчас. У него будет немного времени, но много и не надо. Ему даже не стоит раздеваться. Он усмехнулся лежащей девушке
Тут, услышав тихий звук позади, он начал оборачиваться. Однако голос девушки заставил его забыть об осторожности, полосуя как распарывающее ткань лезвие.
– Ты хочешь изнасиловать меня этим? Ха! Я похожа на цыплёнка? Удачи тебе, кретин напыщенный! Может быть, ты и разыщешь тут пару щипчиков. Ещё тебе лупа понадобится, причиндал найти.
Ярость овладевала Кощеем ещё легче, чем похоть. Он шагнул вперёд, замахиваясь, чтобы оглушить принцессу.
На его запястье сомкнулись стальные клещи.
– Не выйдет, - прозвучал голос великанши.
Меццо-сопрано, как это ни странно.
Глава 27
Танди собиралась всего лишь прострелить кощею ногу. Но когда она высунулась из вентиляции и увидела, что тот хочет сделать, этот рациональный план отправился куда подальше. Она оставила пульсер в канале и легко и почти бесшумно спрыгнула на пол вентиляционной камеры.
Ей случалось подвергаться изнасилованию, ещё девочкой. Изнасилованию по сути, если и не по форме. И сейчас стоявший перед ней кощей был живым воплощением проведённого в рабстве детства.
Как только Берри заметила показавшийся позади кощея силуэт, её быстрый рассудок подсказал ей отвлечь его внимание насмешками. Она собиралась продолжить, но…
Высокая фигура, выросшая позади кощея, втекла в камеру словно воплощённый ужас, и этого было достаточно чтобы лишить дара речи кого угодно. Поняв, что это существо - женщина, Берри ощутила смутное изумление, настолько оно было похоже на демона. Выше кощея, столь же широкое в плечах… существо просто излучало ощущение мощи.
Словно великанша-людоедка, если не считать человеческой одежды. И если…
Великанша схватила кощея за запястье, что-то прошипела - Берри не разобрала слов - и швырнула его на металлический кожух вентиляторов. От силы удара на тонком кожухе образовалась настолько глубокая вмятина, что металл задел лопасти вентилятора. Дальнейшее происходило под аккомпанемент как визга рвущегося металла, так и воплей самого кощея.
"Если не считать, что с моей точки зрения она казалась бы в определённом смысле прекрасной, если бы не настолько искажённое яростью лицо".
Великанша сломала кощею локоть; затем другой. Примерно с той же лёгкостью, с которой человек отрывает куриные крылышки от тушки. Кощей выл от боли. Вой был оборван ударом, сломавшим ему ключицу и отшвырнувшим его на другую стену.
"А
Великанша, поднимая сжатый кулак, шагнула вперёд, готовая нанести удар, который наверняка был бы смертельным. Размозжил бы кощею череп, или что ещё, смотря куда бы он пришёлся. Великанша явно была мастером рукопашного боя, но мастерство это едва ли было необходимым. Нужно ли великанше владеть приёмами? Кулак сам по себе - хотя Берри видела, что принадлежит он женщине - казался столь же огромным и смертоносным, как булава.
Однако великанша остановила удар. На взгляд Берри - едва-едва. Затем, секунду спустя, она встряхнулась, как вылезшая из воды собака. Избавляясь от гнева, удовлетворённая видом скорчившегося на полу без сознания кощея.
Когда она повернулась и взглянула на Берри, лицо её преобразилось. Горящие глаза поугасли, лицо смягчилось. Пропал румянец ярости со щёк, оставив коже естественный цвет - очень бледный, слегка розоватый, практически как у альбиноса. В сочетании с чертами лица, такой цвет кожи был до некоторой степени экзотикой.
За считанные секунды образ великанши-людоедки исчез. Исчез полностью. Осталась просто крупная женщина. Очень крупная и бесспорно самая сильная из всех, кого Берри когда-либо встречала в своей жизни. И - во всяком случае в данный момент - бесспорно самая прекрасная.
– Чёрт, - сказала Берри.
– Спасена прекрасной принцессой. Не будь я гетеросексуальна - потребовала бы поцелуя, - она начала хихикать, слегка истерически. Затем, когда она взглянула на лохмотья, оставшиеся от её одежды, хихиканье стало громче.
– К чёрту поцелуй. Была бы ты парнем, я бы сама содрала с себя то, что от этого осталось. Не сомневайся.
Женщина улыбнулась - став от улыбки ещё красивее - и наклонилась, протягивая Берри руку.
– Прости, нам обоим не повезло. У меня есть свои заскоки, но они относятся к мужчинам.
Она с лёгкостью подняла Берри на ноги, и пробормотала:
– К одному конкретному мужчине.
– К кому?
– спросила Берри.
– Я замолвлю за тебя словечко.
Губы женщины тронула неровная еле заметная улыбка. Она хотела было ответить какой-то колкостью, но остановилась. А затем, к вящему удивлению Берри, её лицо смягчилось ещё сильнее. Берри внезапно осознала, что на самом деле эта женщина не была так уж сильно старше её самой. Той, пожалуй, было около тридцати… и в данный момент она выглядела даже моложе.
– Правда?
– тихо переспросила она.
– Меня зовут Танди Палэйн. Я лейтенант морской пехоты Лиги и… - теперь она выглядела откровенно застенчивой.
– И меня угораздило влюбиться - конкретно влюбиться - в шпиона. И даже не из Лиги. Я понятия не имею, что с этим делать.
– Посмотрим, что можно сделать.
Берри чувствовала себя всё лучше и лучше. К ней часто обращались за помощью, когда кому-то требовалось разобраться с проблемной личной ситуацией. Несмотря на её юность, люди, похоже, испытывали к ней - и к её мнению - некое естественное доверие, и она с удовольствием им помогала.