Венок для мертвой Офелии
Шрифт:
Они двинулись в нашу сторону, и, проходя мимо Таи, Катя остановилась. Я испугалась – что сейчас будет?
И не только я. Казалось, все собравшиеся замерли, наблюдая за происходящим.
Некоторое время они стояли друг напротив друга молча. Мать убийцы и мать убитой. Смотрели друг на друга, и на одну секунду мне показалось, что они сейчас бросятся одна на другую. Я невольно подалась вперед в боевой готовности, чтобы начать их разнимать.
Первой сделала шаг Катя. Толпа ахнула. Катя подняла руки, и вот тут случилось нечто странное.
– Ничего, – успокаивала она Таю. – Ничего, Таечка, милая… Все будет хорошо… Они во всем разберутся…
Тая плакала, приникнув к груди своей недавней врагини как ребенок. И Катя успокаивала ее, в очередной раз заставив меня подумать, что простые люди гораздо мудрее тех, кто считает себя интеллигентом. Добрее и великодушнее нас, умных, интеллектуальных…
Во всяком случае, наша Катя такая. Честное слово, если бы я была художницей, я именно с Кати и Таи писала бы жен-мироносиц. Потому что… видели бы вы, сколько в Катиных глазах было сострадания, жалости – и все это к Тае!
К матери человека, которого подозревали в убийстве ее, Катиной, дочери….
Другая мать в это время шла к нам, и в ней мало что было от жены-мироносицы. Ольга была скорее разгневана, как Валькирия, и громы и молнии, которые источал ее сверкающий взгляд, явно предназначались нам с Варькой. Я даже поймала себя на мысли, что мне очень хочется сейчас спрятаться за Варькину спину, но это было невозможно сделать, потому что Варька сама уже спряталась за мою.
– Какого черта вы здесь делаете?! – возмущенно прошипела Ольга. – Вас что, на минуту нельзя одних оставить?
– Мы просто хотели помочь, – начала оправдываться я, сама удивляясь, откуда у меня вдруг появился тон ученицы младших классов.
– Чем помочь? И кому? – продолжала наступать Ольга. – Нет, ну что Варька, мол, может среди ночи на кладбище скакать радостно, я всегда знала! У нее разума отродясь не было! Но ты, Тань! Ты!
– Оль, мы услышали крик тети Таи. Испугались, что это убийца…
– Ага, – закричала Ольга. – Они подумали, что это убийца, и помчались среди глухой ночи встречаться с этим убийцей!
– Оль, я понимаю, что мне надо было это сделать самой, – сказала я примирительно. – Но ты же знаешь свою дочь. Она никак не может упустить случая повстречаться среди ночи с каким-нибудь маньяком.
Как ни странно, Ольга сразу успокоилась. Как будто и сама знала про эти странные особенности Варьки.
– Да знаю я, – обреченно махнула она рукой. – Вот не знаю, Варь, в кого ты такая уродилась? Вроде все спокойные, а папаша твой и вовсе был трус еще тот…
– Может, он был маньяк? – задумчиво сказала Варька. – Латентный какой-нибудь?..
– Угу, – кивнула Ольга. – Ладно, девушки, пошли-ка в дом.
Она обернулась, ища взглядом Катю.
Публика уже почти вся разошлась. Машины тоже разъехались. На улочке вновь
– Кать! – позвала Ольга. – Ты идешь?
– Мы позже придем, – отмахнулась Катя. – Чаю нам пока согрейте.
Ольга кивнула, и мы пошли домой. На душе у меня было тревожно, неспокойно как-то. Но когда мы вошли в кухню и включили свет, от сердца немного отлегло.
– Варька, иди-ка ты спать наконец, – сурово сказала Ольга.
– А чай? – попыталась отстоять свои гражданские права Варька.
– Чай утром, – отрезала Ольга. – И так уже третий час ночи, а ты по улицам шастаешь! Вот будет тебе восемнадцать, гуляй сколько хочешь и с кем хочешь. Хоть с маньяками, хоть с драконами.
Прикинув, что ждать до такого несомненного счастья ей еще очень долго, Варька вздохнула. Она попыталась все-таки настоять на своем, но, встретив суровый, непреклонный взгляд матери, поняла, что сопротивление бесполезно. Тихо вздохнув, ребенок отправился в свою опочиваленку. Мне, правда, показалось, что ноут она прихватила с собой. Но не стану же я стучать на сестру по оружию, правда?
В кухне Ольга включила бра. Свет был рассеянным и мягким, и наконец-то в окружающем мире стало тихо. В этой тишине, особенно успокаивающей после ночного шума, было слышно, как где-то далеко, на речке, в камышах поют лягушки.
– Уже скоро светать начнет, – сказала Ольга, поглядев на часы. – Три часа пятнадцать минут… Тебе спать хочется, наверное?..
– Нет, – соврала я. – Просто думаю, как завтра машину вести. Я же в Тарасов собиралась съездить.
– Зачем? – удивилась Ольга.
Я промолчала.
Конечно, с какой стати мне ввязываться в это дело? Меня же никто об этом не просил. Да, мне было любопытно. Но убийцу ведь нашли. И, по логике, он был самым подходящим кандидатом на эту роль, что тут говорить… В Аську он был влюблен. Страстно влюблен. А судя по всему, Аське, уже испытавшей сладости городской жизни и явно не собиравшейся возвращаться в Лопатниково, Витька с его мальчишеской пылкой любовью был совершенно не нужен. Ну никак.
В принципе, я думаю, он бы смирился. Даже, возможно, женился бы на девушке… ну, скажем, из парикмахерской. Он же понимал, этот неуклюжий Витька, что Аська, эта маленькая колибри, совсем не его полета птичка.
Но она приехала. И она читала монолог Офелии. И была такой прелестной, что, я думаю, Витька снова все вспомнил. И понял – она должна быть его девушкой. Только его.
Ну а дальше… Видимо, между ними случился разговор. Тяжелый разговор. Витька не выдержал… Может быть, Аська была слишком резкой. Слишком правдивой…
Может быть, он не смог совладать с собой. Как в известной пьесе – «Иол, так не доставайся же ты никому!». И камень оказался в его руке. Он ударил ее… А потом стащил тело вниз к реке. И украсил цветами. И, может быть, он плакал потом над ней.