Вензель твой в сердце моем...
Шрифт:
— Не понимаю я тебя… То ты с серьезным видом несешь чушь, то говоришь серьезные вещи, смеясь и паясничая. То ты язва, от которой ничего, кроме ехидства, не дождаться, то говоришь так, словно читаешь философский словарь!
— Я странная, да?
— Слишком!
— И ты не можешь меня понять.
— Не могу и не хочу! Но я верю, что вы с Юни-сама подруги. И она важна для тебя. Потому и не прошу ее убрать тебя с должности.
— Спасибо…
«Спасибо, что поверил мне, Гамма. Но знаешь… я и сама себе не верю. Потому что запуталась в своей паутине. Не верь мне, Гамма. Ни в чем не верь».
— Ты и правда сегодня слишком странная. Возможно,
— Не стоит.
— Почему?
— Потому что она неглубокая, я потом сама себя зашью.
— Как хочешь.
«Просто нам нельзя терять время, Гамма. Тебе нельзя его терять. Моя семья — теневые убийцы, которые никогда не сражаются в открытую, потому я и сумела тебя спасти. Наша стихия — яд и удары исподтишка. Но я не хочу, чтобы ты это видел. Потому сейчас ты уйдешь из этого охотничьего домика, а я активирую ловушки, устроюсь в засаде и сниму из снайперской винтовки всех, кто за тобой погонится. Их ведь должно быть не так уж и много. Остальные остались в особняке — разлагаться в ядовитых испарениях, выпущенных в вентиляцию».
— Прости, пришлось прижигать. Но ты же отважный рыцарь прекрасной, очень-очень юной дамы, так что переживешь.
— Перк… рати… Хоть сейчас…
— Ни за что.
— Да почему… ты ме… ня так… ненавидишь?
— Я тебя не ненавижу, Гамма. Просто побаиваюсь некрофилов-педофилов, знаешь ли. Вдруг там и еще какая «филия» примешалась, и мне тоже стоит поберечься, как и Юни-чан?
— Как же ты… меня…
— Достала? Замучила? Истерзала? А может, ты меня ненавидишь?
— Ненавижу?.. Зачем же… ненавидеть… серую массу?..
— Ути, какие мы! А ведь эта серая масса тебя спасла, вытащила из лап смерти, зашила раны, прижгла их без наркоза, да еще и бинтики вот накладывает…
— Просто… ты садистка.
— Нашли друг друга два извращенца! Ну что, Гамма-кун, свадьба-дети, любовь до гроба? Моего, конечно же, ты ведь любишь только мертвых барышень и юных, а я аж на год старше тебя — пролетаю с этим пунктом… Эй, не теряй сознание! Давай, очнись!
«Ты не можешь умереть, Гамма. Потому что рано. Ты еще не успел простить Юни-сан за предательство, а должен, иначе ей будет больно. Я ее понимаю, ради любви на что только не пойдешь, да и верит она, что делает как лучше для тебя, но… для меня ее поступок выглядит как предательство. Потому что она не сказала правду тебе. И знаешь, Гамма… это еще и потому, что я сама всё время всех предаю. Потому и вижу черное даже в белом. Ведь верна я только одному человеку. Бьякуран-сама — тот, кто дважды спасал мне жизнь, тот, кто дал будущее нашей семье, и просто тот, кто однажды сказал мне, что даже такие как я, насквозь лживые и фальшивые люди, должны жить. Мы ведь приносим только боль и несчастья окружающим, так я думала, но он показал мне, что я могу приносить улыбку. Ему. Ему одному, ведь он единственный, кто получал выгоду от смертей тех, к кому я втиралась в доверие и кого убивала ядом. И он единственный, кто, зная обо мне всё, никогда не питал ко мне ни ненависти, ни отвращения. Юни-сан всего не знает, но, возможно, она бы тоже приняла меня. Ведь она уникум. А вот ты… ты никогда ничего не узнаешь обо мне. Потому что ты слишком добрый. И ты бы мне посочувствовал. А мне не нужна жалость. И я не хочу, чтобы ты подпускал меня ближе. Испачкаешься».
— Отлично, держи таблетки. Хорошо, что в этом домике аптечка есть!
«Конечно, есть! Я же ее и припасла».
— Твою рану тоже надо… зашить. Ты потеряла слишком много крови.
—
— Но…
— Заткнись и слушай, спорить будем дома! Не время для болтовни!
— Я не… Ммм!
«Заткнуть рот союзнику, неспособному сопротивляться, — в этом вся я. За это меня и ценит Джессо-сама, за это я себя и презираю. И в этом ты можешь испачкаться. Так что просто заткнись».
— Сейчас ты выйдешь и пойдешь по главной тропинке — той, что широкая и утоптанная. Не сворачивай в лес, не сворачивай никуда, понял? Как выйдешь из лесу, увидишь в кустах мотоцикл. Он спрятан у клёна, прикрыт ветвями. Гони со всей дури домой и скажи кое-что Юни-сан, передай ей дословно: «Снег должен укрыть грязь». Ты понял?
— Ты хочешь, чтобы я оставил тебя здесь одну?! За кого ты… меня принимаешь вообще?!
«Ты слишком добрый, Гамма. Потому я в тебя и влюбилась. Но я всегда знала, что твоя доброта тебе выйдет боком. Я пошла спасать тебя, потому что должна защитить Юни-сан ради Джессо-сама. А еще потому, что хочу, чтобы ты жил. Я соврала ей, она знала. И всё равно отпустила. Но, похоже, иначе не получится. Я должна растоптать тебя, чтобы спасти… Ну и отлично. Потому что так ты точно никогда не обратишь на меня внимание. Не получишь удара в спину ото всех, в кого поверишь, когда Юни оденут в белое… Всё к лучшему».
— Отлично, одевайся. Перевязку я закончила. И если ты, весь в ранах, способен еще сражаться — вперед. Иди на улицу, жди врагов и бейся с ними до последней капли крови. А потом умри и оставь Юни-чан без защиты. Пусть она погибнет от атаки на особняк. Ах да, я ж тебе не сказала! Тебя поймали и потребовали выкуп. А когда я спасала твою неспособную сражаться задницу, заметила, что несколько отрядов покидали дом, вооруженные с ног до головы. Как думаешь, куда они направились? И как среагируют на вторжение наши подчиненные, когда их вождей нет на месте? Они ведь не тренировали отражение атаки в наше отсутствие!
— Почему ты сразу не сказала?!
— А что бы ты сделал, Гамма? Что ты вообще можешь? Ты, искалеченный. Израненный. Без сил.
— Замолчала бы ты!..
«Правильно, злись».
— Ты, поверженный теми, кого смогла победить женщина, вечно тебе проигрывающая.
«Правильно, сжимай кулаки от ярости».
— Ты, избитый и униженный, ожидавший помощи на полу карцера.
«Правильно, пожелай мне смерти».
— Ты, неспособный защитить даже себя.
«Правильно, возненавидь меня, Гамма».
— Так что ты можешь, а, Электрический Лис?
— Я могу защитить Юни-сан. А ты, похоже, в моей защите не нуждаешься.
— Неужто дошло? Я вообще ни в чьей защите не нуждаюсь. Мужики — слабаки.
«Но ты сильный. Твоя сила духа — то, за что я тебя уважаю. Она почти идеальна… и к этому я всегда стремилась. К идеалу, которого нет. Пыталась стать такой же сильной, зная, что не смогу. Потому что…»
— И ты слабак, Гамма.
«…предают только слабаки. А я умею бить только в спину».
— Не стоило спасать «слабака».
— Стоило: Юни-чан ведь любит выхаживать бедняжек, обиженных жизнью. Вот и тебя она любит оберегать от мира.
«А мир жесток. Он даже хуже меня».
— Прощай.
— До скорых встреч: такие, как я, не тонут. И не надо сверлить меня таким взглядом, дырку не прожжешь! Что за привычка хоронить людей раньше времени? Некрофилия виновата?
— Выживи. И потом мы сразимся.
— Дуэль?
— Именно.
— Ой, ты меня точно решил в труп превратить! Уже боюсь! Так что воздержусь.