Вера и рыцарь ее сердца. Книга вторая. Блажен кто смолоду был молод
Шрифт:
Вера продолжала свой путь домой в гордом одиночестве, у нее и в мыслях не было кому-то нравиться. Девушка шла по самой середине проезжей части улицы, освещенной ночными фонарями. Небо на востоке просветлело, зарождался рассвет.
Не о таком выпускном вечере мечтала Вера. Среди выпускников никто не говорил о грандиозных планах на будущее, о заветных мечтах. Вся романтика заключалась в еде, выпивки и танцах между закусками. Танцевать Вера очень любила. Но последний танец с Алешей Равным был ей неприятен. Да, ее бывший сосед
Ночь была лунной и безветренной. Стук каблуков Вериных выпускных туфель тревожил тишину дремавших улиц. Белое платье мешало ей перейти с ходьбы на бег, а Вера спешила. Впрочем, она уже подходила к городской площади, откуда начиналась улица Ленина, ведущая домой. Центральные улицы были освещены лучше, чем на окраине, и девушка перестала выискивать взглядом потенциальных убийц и ночных насильников.
– Завра, я уже переступлю порог взрослой жизни. Чтобы такое интересное запомнить о школе, а было ли что-то интересное?
Интересным оказалось то, что хороших воспоминаний было гораздо меньше, чем плохих, но и те можно было пересчитать по пальцам.
Первое приятное воспоминание. Светлана Васильевна выбрала именно Веру, провести урок в своем первом классе. С высоко задранной головой она вышла из класса, оставив своих одноклассников писать скучное сочинение по литературе. Это был ее звездный час. Впрочем, непочтительное отношение малышей к Вере, как к самозванке, быстро разрушило все иллюзии этого часа. Уставшая от детского гама, потерявшая интерес к примерам по арифметике и к правилам правописания, девочка не сдалась на радость первоклассников, а принялась рассказывать детям историю из недавно прочитанной ею книги. Эта интригующая история так заняла рассказчицу и первоклашек, что звонок на перемену прозвучал впустую.
Светлана Васильевна не на шутку испугалась, когда не увидела своих ребятишек в коридоре на перемене, она ворвалась в закрытый класс, и развела руки в стороны. Никто из ребят на нее внимания не обратил, ибо интригующий рассказ по полярников подходил к концу.
После этого успеха, Вера частенько замещала свою классную руководительницу за учительским столом, а через три года силами ее подопечных четвероклассников Вера поставила на школьной сцене настоящий новогодний спектакль. Это был ее второй звездный час.
Спектакль был показан на сцене огромного школьного зала и прошел блестяще, под бурные аплодисменты по-новогоднему одетых учеников.
Вера, как режиссер-постановщик, могла быть очень довольна собой, если бы у нее не разболелась голова и от жалости к маленькой «снежинке» не заныло бы в груди сердце.
По случайному стечению обстоятельств, жертва ее спектакля, маленькая «снежинка» сидела на первом ряду, а перед ней на сцене стоял столик, и на столике – бутылка с настоящим кефиром.
Вера была сторонницей всамделишных декораций, но она не планировала то, что случилось с прыгучим мячиком во время представления. Красный мячик по сценарию должен был быть только игровым
Третье и последнее приятное Верино воспоминание о школе не имело хорошего конца. Как-то раз, Вера, единственная из класса, нашла решение задачи по геометрии, над которой ученики корпели уже целую неделю, она постеснялась показать решение учителю, и за нее это сделали другие умные ребята, которые красиво оформили решение задачи на доске, и профукала свой третий звездный час.
Это все, что Вера запомнит о школе.
Фонари на улицах города погасли, наступало утро нового дня. Вдали уже показались очертания Вериного трехэтажного дома, и тут случилось то, что должно было случиться с непутевыми девушками, по ночам гуляющие по городу.
Кто-то, большой и страшный, выпрыгнул из-за кустов и грубо дернул Веру за пелерину. У девушки от страха подкосились коленки, и глаза заморгали сами по себе, ожидая продолжение насилия.
– Ты, коза безрогая, совсем с ума спятила? Я покажу тебе кузькину мать!
Страх исчез. Эх, хорошо на свете жить, ожидаешь нападения преступника, а получаешь ругань родного брата. Девушка с радостью повернулась к Саше и хотела от симпатии кинуться к нему на шею, но выставленная вперед рука опередила ее сестринский порыв.
– Ты пришел меня проводить? – просияла Вера, не избалованная вниманием брата. – Саша, чем меня пугать, лучше поздравь с аттестатом зрелости, как это делают все нормальные братья. Некоторые из них даже дарят своим сестрам подарки. Ты бы мог поинтересоваться, как прошел мой первый в жизни выпускной бал!
Вера попыталась смягчить сердитость Саши, но тот уже широко пошагал в сторону дома. Пришлось быстро снять туфли на каблуках, чтобы не потерять его из вида. Девушка босиком пуститься ему вслед, догнала, брат продолжил разговор.
– Во-первых, хорошо, что этот бал был у тебя первым, потому что он будет и последним. Во-вторых, я могу тебя поздравить с тем, что тебя не убили бандиты! А, в-третьих, скажи мне четко, как звучит закон Фарадея.
Всё! Тут остатки бального настроения пропали окончательно, и будущее предстало перед Верой в образе недовольного английского ученого, закон которого ей всё равно не выучить так, как этого хотел ее брат, отвечающий перед родителями за Верин вступительный экзамен по физике.
Да, Саша очень сердился и на Веру, и на родителей, которые разрешили сестре пойти после школьного бала на вечеринку выпускников к какому-то Славе Тихому, живущему у черта на куличках. Он чуть морду этому Славке не набил, за то, что тот не знал, куда подевалась Верка. Потом Саша оббежал весь город и догнал сестру, когда та подходила к дому.
О, какую радость он испытал при виде шагавшей по посередине улицы Веры. Она выглядела белой монашкой, спешившей с рассветом на молитву, а главное, что она была живой!