Вера и рыцарь ее сердца. Книга вторая. Блажен кто смолоду был молод
Шрифт:
Вера, судорожно всхлипывая, что-то горестно бормотала себе под нос, а ее благодарные слезы уже мочили отутюженный рукав Ларисиного платья. Утешая Веру, как смертельно больного ребенка, Лариса поняла, что ее совершенно не интересует та жуткая правда, которая может причинять такие страдания. Главное, что она, Лариса, не позволит этой «правде» разрушить ее дружбу с Верой, которая что-то говорила и говорила себе под нос.
– Я н-н-не… Мне так… больно… Это не м-м-может… Я… нет, мм-мама… Но я … не могу.
Лариса не стала слушать подругу дальше. Она приложила свой палец к шевелящимся губам
В тот день Вера узнала, что такое настоящая дружба.
Незаметно пролетали школьные будни, каникулы, экзамены.
Вера и Лариса сохранили свою дружбу, но с каждым годом подружки всё больше отдалялись от своих сверстников как в понимании мира, так и в понимании дружбы и любви. Неразлучные подруги, Вера и Лариса, горели нетерпением осуществить свои надежды. Им так хотелось верить, что именно для этого и существует мир.
Прозвучал для выпускников последний школьный звонок, сданы выпускные экзамены, и получены аттестаты зрелости. О расставании ни Вера, ни Лариса не думали. После выпускного вечера Вера решила подать документы в медицинский институт, а Лариса – в университет, на химический факультет.
Глава 3
– Ночь могла бы быть как-то поприветливее.
Вера говорила вслух, шествуя в выпускном платье по улицам родного города. Город убаюканный ночью спал, но девушке он казался глухонемым другом, ибо она очень нуждалась хоть в каком-нибудь участии с чьей-либо стороны. Если рядом нет рядом товарища, то товарища надо выдумать, все будет легче переносить одиночество.
Ночная тишина, темные силуэты домов и осторожный свет уличных фонарей располагали к разговору тет-а-тет, и город прислушивался к сетованию девушки в бальной платье, идущей домой без сопровождения кавалера, но сочувственно молчал. – Хоть бы самая малюсенькая звездочка упала бы мне под ноги. Нет, лучше бы разом потухли все ночные фонари на улицах, тогда бы звезды ярче засияли над головой, и у пузатой луны появилась уникальная возможность посмеяться над моим унылым бальным видом. А я между прочим имею аттестат зрелости …
Вера обращалась к луне, хотя сама прекрасно знала, что всё, что называется в биологии флорой и фауной, да и вся обширная вселенная, глубоко равнодушны к тем, кто ночью шляется по городу и нарушает тишину стуком каблуков, но поговорить по душам так хочется.
– Одиночество есть одиночество, один ли ты или затерялся в толпе людей. Одиночество не обмануть, даже, если громко беседовать самой с собою.
Тут Вера улыбнулась приходу новых мыслей, и, чуть напевая, оглянулась по сторонам. Ни души!
– Ну, и шла бы я домой с попутчиком, ну, и что? Разве может мою боль почувствовать кто-то другой, кроме меня? Другой человек, если он мой друг, способен только на сопереживание. Это в лучшем случае. Но, что будет с человеком, если он безнадежно одинок? Если он страдает, даже умирает, а солнце, как светило, так и светит. Если человек одинок, и
Вера даже притопнула ногой от такого несовершенного мироустройства, от этого ей, как ни странно, стало легче. Она не виновата в том, как устроен мир и в том, что встречать рассвет своей зрелости ей придется одной. Приподняв рукой подол своего длинного белого платья, девушка подбодрилась и ускорила шаг.
– Если бы природа не была бы так равнодушна к человеку, то не было бы нужды иметь друзей, тогда бы одиноких людей укрывала бы степь, для них пели бы птицы, а люди бы по одиночке разгадывали облачные кроссворды и от скуки пытались перекричать водопады, но разве дождешься, чтобы луна по ночам утешала кого-либо и проливала над несчастным человеком звездные слезы? Вот, если бы объявился сейчас ночной рыцарь, как «дежурный по апрелю».
О «дежурном по апрелю» пел под гитару Булат Окуджава, но его «дежурный по апрелю» проживал в Москве, и он не мог быть ее рыцарем. Девушке стало еще грустнее, чем было.
– Скорее всего, мой рыцарь, где-то геройски погиб, сражаясь за честь своей дамы, а мне остается только одно: дойти скорее до дома.
Вера глубоко вздохнула. Желание оказаться поскорее дома и снять это ненавистное ей белое платье было велико, и она ускорила шаг. Еще немного и Вера забудет школу и все, что было с ней связано, и школа уже завтра без сожаления исключит ее из списка своих учениц, и ее место займет другая девочка.
Праздник для выпускников начинался с вручения аттестата, а в аттестате у Веры стояла тройка по литературе, поэтому бальное настроение у Веры было уже заранее испорчено обидой на главную героиню пьесы Островского.
Обидно было то, что к написанию этого сочинения девушка так хорошо подготовилась, что отведенного времени ей не хватило, и за 4 экзаменационных часа полностью раскрыть тему бунта Катерины она не успела.
По мнению Веры, трагедия главной героини в «Грозе» заключалась в том, что в детстве Катерина росла своенравной девочкой и жила слишком припеваючи, чтобы стать сильной во взрослой жизни. Свободолюбивый характер у Катерины проявился с опозданием, иначе она бы не вышла замуж за нелюбимого человека. В итоге, ее трагическая смерть может вызывать у читателей только жалость. Потому что, свободы в том исходе, который выбрала Катерина, не имелось, так как не она выбрала смерть, а смерть выбрала ее.
От огорчения за свой литературный провал Вера после экзамена пришла поникшая домой, закрылась в своей комнате и проплакала весь оставшийся день, уткнувшись носом в подушку. Она оплакивала свое будущее, понимая, что с тройкой по сочинению дорога в институт будет для нее закрыта. Поступать в медицинский институт Вера решила без протекции и строго предупредила маму, что если вскроется ее участие в решении вступительной комиссии, то она станет дворником.
Узнав о тройке, полученной дочерью по сочинению, Римма вместо дачи после работы прибежала домой. Зареванный вид Веры, лежащей пластом на диване, был по истине ужасен, и такое положение вещей в доме требовало ее немедленного вмешательства.