Вера и рыцарь ее сердца. Книга вторая. Блажен кто смолоду был молод
Шрифт:
Луна застенчиво спряталась за тучку, ее звездная свита привычно хранила обед небесного молчания, а яблоня без лунного света вдруг приобретала причудливые очертания, пророчески зашелестела листвой, как-бы, не соглашаясь со скорым замужеством девушки.
– А, что, если не пройду я в институт? Жить с мамой, работать няней или все-таки выйти замуж? Но за кого? За Славку Тихого, например, он фигурой напоминает Юру Дурасова? Какая глупость лезет мне в голову – продолжала Вера полуночную дискуссию сама с собой. – Да и кто на меня посмотрит? Плечи узкие, а бедра широкие. В модные узкие джинсы с такими бедрами мне не влезть, а если и влезла бы, то дышать за меня пришлось бы
Девушка уже перестала разочаровываться в своей внешности, и ее собственное отражение в тусклом старом зеркале на дачной стене не оставляло место для иллюзий.
Падающие капли воды безмятежно отсчитывали время. Ночное время приводило думы в логическое звено, и перед рассветом Вера знала точно, что замуж она выйдет только за того, кому будет навеки верна.
Одного было ей жалко, что свои мечты о будущем рыцаре она не могла доверить никому на свете, особенно маме.
Вера не любила свою маму. Это была аксиомой, не требующей доказательств. Но почему-то ее сердце всегда разрывалось на части, если мама грустила. Если Вера справедливо обижалась на маму, то все ее обиды проходили, когда та входила в комнату с ведром воды в одной руке и половой тряпкой в другой. Вера не могла допустить, чтобы мама в ее присутствии мыла полы под койкой в ее комнате.
– Мама, давай я сама буду мыть пол!
– У тебя нет мамы! – обычно отвечала ей мама, но тряпку после борьбы отдавала, это означало начало их примирения.
Опрокинув очередное полное ведро в бак, девушка привычно погладила ствол яблоньки. Вера, как никогда раньше, ощутила родство с ней. Она помнила ее маленькой веточкой, воткнутой в землю, а теперь яблоня превратилось в раскидистое дерево. Как-то весной папа подрезал пилой ее толстые ветки, чтобы они не загораживали солнце для грядок с клубникой, и тогда Вера дрожала вместе с деревом, то ли от ее боли, то ли от ее страха, стать неузнаваемой.
Впрочем, дрожала девушка и теперь, но больше от предрассветного холода, от которого не спасал даже зимний тулуп. Оставался какой-то час подождать до рассвета, а с рассветом на смену ей встанет папа и он отправит Веру спать на узкую дачную койку, где под подушкой ее ждала новая книга.
Книги дарили Вере ощущение причастности к жизни всего человечества.
Своих книжных героев Вера ревновала к другим читателям, поэтому она не смотрела фильмы, поставленные по ее сюжету ее любимых книг, не любила читать программную литературу, которую обязан был прочитать весь класс. Когда на уроке обсуждали произведения классиков, Вера в этих громких диспутах не участвовала. Она очень стеснялась вслух рассуждать о прочитанном, однако, ей нравилось, когда чья-то чужая мысль, шла вразрез с ее мнением.
Илюша был одним из тех, кого слушал весь класс. К десятому классу он стал довольно упитанным юношей, знающим себе цену. Никто не смеялся над его избыточным весом, над его красными пятнами, выступающими на толстых щеках, потому что в нем чувствовались сила и блистательный ум. «Гений!» – решила про себя Вера, когда в своем сочинении, уместившемся на половине тетрадного листа, Илья сумел сформулировать всё то, что она не смогла бы изложить и на десятке страницах.
На вступительном экзамене в медицинский институт Вера писала сочинение по образцу сочинений Ильи, ее литературного кумира. Вера выбрала вольную тему. «Казахстан. Желтая степь и
Эти ежемесячные муки Вера научилась переносить стойко. Теряя сознание, она уже готовилась переносить ужасные боли внизу живота, которые сопровождались кровянистыми выделениями на нижнем белье. Менструация являлась со слов мамы стыдом каждой растущей девочки.
– Тебе должно быть очень стыдно, если кто-нибудь узнает, что у тебя на трусах появилась кровь. Смотри, береги свою честь девочки и прячь запачканные прокладки так, чтобы никто их не нашел! – каждый раз говорила мама дочери, когда дочь корчилась от боли при менструации.
Когда месячные пришли в самый первый раз, Вера внезапно почувствовала себя так плохо, что у нее потемнело в глазах. Ей исполнилось всего десять лет, но она на всю жизнь запомнит предобморочный ужас от того что ее покидало сознание. Вера на стенки лезла, карабкалась куда-то, цепляясь за всё, чтобы не пропасть в небытие. … Это безумие продолжалось, пока не вмешалась мама.
– Тебе что, соль под хвост насыпали? Прекрати сейчас же вести себя, как невоспитанная кошка. Лежи смирно! Запомни, тебе никто не сможет помочь. Это нормальный процесс, который надо перетерпеть, потому что ты становишься женщиной. Учись терпеть боль тихо!
После этих слов Вера сразу успокоилась и приготовилась к смерти. Она смиренно лежала на спине и училась разумом контролировать свой созревающий организм. Сначала стали проходить тошнота и головокружение. Потом, когда темнота в глазах прояснилась и Вера вновь увидела солнечные блики на стенке, то ее стала терзать беспощадная боль в низу живота. Девочка представляла себя «молодогвардейцем» на допросе и даже радовалась, что ей не доверили никакого государственного секрета. Постепенно боль приобретала волнообразный характер и с каждой новой волной уменьшалась. А через несколько часов Вера почувствовала себя так хорошо, словно она родилась во второй раз…
Так вот, во время вступительного экзамена по литературе, который проходил в аудитории, похожей на амфитеатр, Вера вежливо предупредила своих соседей по скамейке, чтобы они приготовились к тому, что она упадет в обморок, если не пропустят ее к проходу. На ее просьбу никто из экзаменующихся не обратил внимание, и Вере пришлось упасть в обморок прямо за партой. Очнулась она в кабинете доцента, и, перетерпев все причитающиеся боли ей своего женского созревания, Вера за оставшиеся полчаса до окончания экзамена дописала сочинение и получила отличную оценку.
– Вера, с добрым утром. Я встал и тебя сменяю! – прокричал папа, направляясь в туалет, и девушка, забыв все свои мысли, отправилась в домик спать.
Но спала она не долго. Яркое солнце через окошко било по глазам. Вера, проснувшись, не могла залеживаться в постели, потому что ее сердце охватила тревога за результаты ее вступительных экзаменов.
Увидев гуляющую по даче Веру с книжкой в руках, Римма тут же отправила дочь на сбор ягоды. Пока родители ковыряли лопатами навозную кучу, отделяя коровий перегной от конского. Вера пробиралась через колючие ряды малины, и на ее шеи болталось ведерко для сбора ягод. День обещался быть жарким и скучным.