Вера и рыцарь ее сердца

Де Ланге Владимир

Эту историю любви красочно описывала старушка соседкам погожими деньками под сиреневым кустом, каждый раз меняя детали рассказа по своему настроению. Никто не знал, откуда эта история пришла к самой старушке, бывшей гувернантке баронессы Ван Брехт.

– Ох, что только не случается, когда люди от любви теряют голову! – думала про себя Мария Де Гроте, уже в который раз размышляя над услышанным рассказом, сама Мария была удачно сосватана своими родителями и благодарила за это Бога. Ее дед был инженером, проектировавшим первый локомотив в Европе, а она стала послушной и преданной женой Франца, умелого ремесленника. Бог дал Марии и Францу послушного сына Альфонса, характером похожего на отца.

Старушка-рассказчица очень

любила Марию и ее сына Альфонса, любила она и Анну-Марию, а вот ее дочь, Валентину, так и не смогла полюбить.

– Девочка живет не сердцем, а умом. Франками будет считать она свое счастье, но Бог милостив ко всем, – любила приговаривать старушка, когда Мария кормила ее свежим супом из крольчатины. Перед смертью бывшая гувернантка баронессы Ван Брехт благословила Марию за ее доброе сердце и еще раз поделилась своей боязнью, что, по всей вероятности, ее муж Рауль на небесах не признает в ней, его состарившуюся супругу, ведь, когда он ее видел в последней раз, она была прелестной девушкой.

Мама Валентины умерла через месяц после похорон старушки. После смерти Анны-Марии воспитанием Валентины занимался только ее папа, «маленький» Франц, как прозвали его во дворе, потому что «большим» Францем прослыл муж Марии.

Маленький Франц быстро привык к своему одиночеству, потому что одиночество пришло к нему еще при живой жене. Слишком непонятной или слишком капризной казалось ему его супруга, чтобы сделать его счастливым мужчиной.

Сын Марии и Большого Франца, Альфонс, дружил с дочерью Анны-Марии и Маленького Франца. Альфонс дружил с Валентиной сколько он себя помнил. Сначала они просто играли в игрушки, потом стали играть в семью. Валентина была «мамой». Она варила из песочка суп, добавляя в него листья сирени и травинки для вкуса, а Альфонс, как «папа», ел «суп» с прихлебом. Он ел суп понарошку, высыпая песок из тарелочки прямо себе под ноги. Отведав «суп», Альфонс садился на маленькую табуретку, которая должна была играть роль его мужского кресла у очага, и, с поломанной веткой во рту, делал вид, что курит толстую закрутку, как это делал его отец. После их ужина понарошку, Валентина показывала Альфонсу свои игрушечные покупки: кофточки и брючки для их будущих деток. Кукольную одежду девочка мастерила сама из оставшихся после смерти мамы платьев и фартуков. Детские игры потихоньку перерастали в дружбу между Валентиной и Альфонсом.

Мальчиком Альфонс учился у отца плотницкому делу и на первую получку купил своей подружке-соседке маленький подарок: стальное блестящее колечко. Валентина очень обрадовалась колечку, хотя оно болталось на ее пальчике, и впервые за их дружбу поцеловала друга детства в щеку. Курить Альфонс начал одновременно с началом своей трудовой деятельности. Подростком его взяли на стройку. Его умелую сноровку в работе заметил мастер и стал ему поручать более серьезные задания, чем его сверстникам, и платил ему лучше, чем другим. Ребята на работе сторонились Альфонса из-за его молчаливости, а может быть потому, что он сам сторонился друзей. Хорошие отношения он поддерживал со всеми, но единственным близким другом оставалась для него только одна Валентина.

Как только Альфонс начал приносить в семью свой заработок, он перестал ходить в церковь. Зачем рабочему человеку церковь, ведь церковь предназначена для таких чистоплюев, как местный барон и его свита. Один только смиренный вид старшего дьякона церкви, ведущего воскресные богослужения, вызывал в сердце юноши раздражение, а раздражаться Альфонс не любил. Отказ Альфонса сына посещать церковь очень огорчал его маму. Мария доверяла Богу свои молитвы о сыне, но не решалась учить его тому, вере в бога нельзя научить, она должна прийти по зову сердца.

– Бедный мой мальчик никак не поймет, что Господь его так любит, – думала она печалясь.

Альфонс и его отец вменяли Богу в вину растущую слепоту Марии. Когда-то, еще

до замужества, Мария искупала свои грехи промыванием глаз собственной мочой, как ее учил пастор местной церкви. Так делали в то время многие «грешники» в Бельгии, и многие из них слепли от бельма, причиной которого было постоянное воспаление глаз. Мария и Франц с грустью видели, что, несмотря на его дружеские отношения с Валентиной, возмужавший Альфонс медлит со свадьбой, но старались не вмешиваться в дела сына. Валентина год за годом меняла женихов, а Альфонс тратил деньги на проституток. Долгое время Альфонс не мог понять, что значит для него дружба с Валентиной, но с ней ему было легко и просто.

Валентина не требовала от Альфонса проявлений любви или особых знаков внимания, она умела ждать своего счастья. Девушка любила Альфонса с самого детства и в мыслях привыкла видеть его своим мужем, ведь он, как жених, отвечал всем ее требованиям: много работал, не был жадным, пиво пил только в редкие праздники, и даже то, что он ходил к проституткам, не казалось ей бедой. Валентина жалела Альфонса, когда тот, уставший, приходил с работы домой, и веселила его своими простенькими рассказами о влюбленных в нее пареньках. Она никогда не открывала Альфонсу своих надежд стать ему женой, поскольку знала, что ее друг со школьной скамьи был влюблен в другую девочку, а звали ее Рахель.

Валентина, дочь Анны-Марии, не была похожа на свою мать: она не любила бесплодно мечтать и привыкла действовать наверняка. Валентина знала, как успокоить Альфонса, как подбодрить его лаской и нежным словом, она внимала каждому его слову и искренне радовалась любым знакам внимания, полученных от него, терпеливо ожидая своего часа, и … дождалась.

– Сын, – обратился как-то, тихим субботним вечером, постаревший Франц к Альфонсу, когда они оба сидел во дворе и курили свои трубки, набитые табаком, – через два года тебе исполнится тридцать лет, а что у тебя есть? У тебя есть рабата, но нет семьи и нет наследника. Перестань морочить голову Валентине, она с малых лет сиротой растет. Не бери грех на душу. Проститутки тебе сына не родят. Женись.

В следующем месяц сыграли дворовую свадьбу, и Альфонс с Валентиной стали законными супругами. Они переехали в маленькую квартиру в пяти трамвайных остановках от родительского дома. В их молодой семье был достаток, но не было детей.

В 1940 году война обрушилась на миролюбивую страну. В 1942-м немцы увели Альфонса, как и почти всё работоспособное население Бельгии, на заводы Германии. Надзиратели этих трудовых лагерей следили за каждым человеком, чтобы выжать из людей вассальных стран всю силу и выжать ее без остатка. Через год принудительных работ, когда Альфонс пришел в отпуск, Валентина встретила его на пороге дома. Она стояла перед не как соседка, знакомая с детства, ставшая ему супругой, а как созревшая для любви женщина, в скромном розовом платьице и красных туфельках на каблуках. Радостно улыбалась, Валентина протянула к нему свои нежные руки, и стальное колечко,

первый подарок Альфонса, искоркой блеснуло на ее тонком мизинчике.

В сердце мужчины чувствительным штормом ворвалась любовь к той единственной на земле женщине, которую при рождении назвали Валентиной. Именно о ней он мечтал весь год лагерной жизни. Ночью мечтал в бараке, а днем – у станка на военном заводе. Увидев ее вновь у открытой двери своего дома, Альфонс без слов поднял жену на руки и внес вовнутрь дома. Вся вселенная, с мирами и войнами, осталась за порогом их маленькой квартирки. Страсть, неземное наслаждение близостью и каждое слово, сказанное ими невзначай, были знаками любви, которая от долгой разлуки стала неутолимой. Это испытанное ими счастье пришло, как прекрасное пробуждение от многолетней дремы. В те дни и был зачат их первенец, Ронан Мария Альфонс Де Гроте, рождение которого обернулось праздником для всего двора в день, когда немцы покидали Антверпен.