Вера и террор. Подлинная история "Чёрных драконов"
Шрифт:
— Это осталось от «диких гусей», — сообщила она. — Я уже погрузила оружие, которое вы просили — миномет и крупнокалиберный пулемет, ну, и четыре автомата. Еще есть две канистры бензина — должно хватить. Можем ехать, если все готово. Ты нашел своего соратника?
— А то! Спал он там, за валунами. Наверное, до сих пор дрыхнет, как убитый.
Он уже хотел, было, идти за Картером, но тут сам Джефф вышел из-за обломков скал и направился в его сторону.
— А в каком настроении сегодня наш большой папочка? — иронично спросил он. — Меня
— Если дашь повод — разумеется, буду! — бросил в ответ Кэно. — Все в твоих руках.
— А с красавицей можно познакомиться? — дерзко осведомился Джефф.
Кира впилась в него жгучими глазами:
— Красавица занята! — резко ответила она.
— Скоро едем? — спросил Джарек, осторожно выйдя из дома.
— Как твоя нога? — взволнованно поинтересовалась Кира.
— На месте! — улыбаясь, отвечал он. — Только болит, конечно, сильно. Это еще повезло, что пуля прошла навылет, не задев кость.
— Едем? — Кира указала на джип.
— Едем, детка, — решительно ответил Кэно. — Я за руль, ты сядешь рядом, будешь показывать дорогу. Джарек, Картер, вы сзади.
Анархисты сели в машину, главарь завел мотор. По серпантину они планировали выехать на главную дорогу, а на это потребовалось много времени. Скоро поселение осталось вдали, перед взором раскинулись склоны гор, покрытые густой растительностью и воронками от взрывов. По большей части холмов был будто разлит насыщенный алый цвет.
— Отчего склоны красные-то? — поинтересовался Джарек. — Выращиваете чего?
— Это цветет мак, — отозвалась Кира, глядя в окно. — Здесь им засеяны огромные площади. Из него делают опиум.
— Такими масштабами? — удивился анархист.
— Все идет на экспорт, — ответила девушка. — Опиум — основная прибыль страны.
Наступило унылое молчание. Кэно сосредоточенно смотрел на пыльную горную дорогу, когда вдруг услышал мягкий, но сильный голос Киры. Она пела печальную песню на пушту:
Даже не думай, что я буду твоим рабом, Пусть у тебя и есть богатство и власть. Даже если ты пронзишь мое сердце клинком, Я не покорюсь тебе, знай. Сегодня большой праздник — все радуются, но не на моей земле. Ибо разрушена моя страна. Что случилось? К нам пришли волки — зачем? За что отняли последний кусок хлеба у меня? Почему стала для них добычей моя свободная земля? Почему стала для них добычей моя свободная земля?Ее голос будто разносился по горным хребтам и склонам мелодичным неторопливым напевом:
Почему стала для них добычей моя свободная земля?— О чем песня? —
— Потом как-нибудь сделаю тебе вольный перевод, — швырнул ему Кэно. Джефф понял, что таким образом его попросили заткнуться. Он закрыл глаза, слезящиеся от света солнца, и вздрогнул от неожиданности, когда к приятному голосу Киры присоединился грубый низкий голос главаря, уверенно подпевавший на пушту:
Почему стала для них добычей моя свободная земля?— Откуда ты знаешь наш язык? — удивилась Кира.
— Я знаю очень много языков. В нашем клане есть выходцы со всего мира. От них я и узнал все эти говоры, диалекты… Говорить я могу свободно, а вот писать умею только на родном английском. Иногда записываю слова на других языках латинскими буквами. В клане меня понимают, но, право, это глупо… Пушту — достаточно красивый язык.
Кира ничего не ответила, а снова запела свою горькую песню.
— Этот перевал, — сказал Кэно, останавливая «Симург». — Достаем оружие и ждем. Автомобиль придется пустить под откос…
— Нам, может, еще куда-нибудь доехать нужно будет! — возразил Джарек. — Просто нужно оставить его где-нибудь.
На примете оказался полуразрушенный дом в покинутой деревне недалеко от перевала. Джип оставили рядом. По одну сторону горной дороги анархисты поставили миномет, по другую — крупнокалиберный пулемет. Каждый вооружился автоматом Калашникова, Кира осталась с Кэно у пулемета, миномет обслуживали Джарек и Джефф Картер. Теперь оставалось только терпеливо ждать.
На горы спускался туман.
— Аллах покровительствует нам, — шепнула Кира.
— Конечно, у тебя и волос с головы не упадет без воли Аллаха! — усмехнулся Кэно. — Но туман действительно сослужит нам хорошую службу.
В тумане показались проблески фар.
— Идет колонна! — довольно проронил Кэно.
Анархисты начали стрелять по автоколонне. Никто не мог понять, откуда шла основная стрельба — из пулемета или из миномета. В живых остался только один из врагов, и тот был очень тяжело ранен.
— Ну что, не хочешь исповедаться перед смертью? — спросил Кэно. — Имя?
— Рахим Ашери, — прохрипел афганец, глотая собственную вязкую кровь.
Кэно усмехнулся — им несказанно повезло. Не мешкая, он схватил умирающего Рахима Ашери за грудки и заорал ему в лицо:
— Кто заказчик?
— Пилигрим. Аарон Фьюри, — ответил моджахед из последних сил. — Только прошу: похороните меня согласно моей вере…
Его голова бесчувственно упала набок, дыхание затихло, с губ сорвалось несколько крупных капель крови, и сухая земля мгновенно впитала их. Кэно бросил мертвое тело. Он был удовлетворен результатом рейда — информация, данная Бесом, подтвердилась, и можно было не сомневаться в ее подлинности. Теперь следовало вернуться, разыскать Аарона Фьюри и через него выйти на вожака врагов…