Вера и террор. Подлинная история "Чёрных драконов"
Шрифт:
Он чувствовал себя одиноким, сорвавшимся с цепи зверем, готовым перегрызть глотку тому, кто посадил его на цепь. И он был готов, как волк, взвыть от отчаянья. И этот дикий вой разломал бы небеса на осколки, которые рухнули бы вниз, разбиваясь о землю с протяжным горьким звоном, с каким упали бы на землю горячие слезы боли. Но слез у этого гордого одинокого зверя нет. Есть только его вой и растущее безумие в горящих глазах.
— В бой! — выкрикнула Соня.
— За анархию! — взревел во все горло Кэно, вскинув вверх кулак, и началась битва.
Кобра ринулся на Кабала. Кабал с ускорением отбежал в сторону, затем развернулся и бросился
Кира в прыжке ударила ногой сверху вниз по плечу Сони. Ей удалось сбить противника с ног, но ненадолго. Лейтенант ударила ногой с разворота, Кира пригнулась и ушла от удара. Она снова бросилась в атаку.
Кобра поймал момент, когда Кабал оказался рядом, и засветил ему локтем в живот, потом кулаком в челюсть, коленом в пах и локтем между лопаток. Предатель согнулся от боли, но саданул Кобру кулаком в солнечное сплетение. Парень, задыхаясь, отпрыгнул назад. Кабал подпрыгнул и несколько раз в воздухе пнул Кобру в грудь, снова повалив его на пол.
Соня Блейд уперлась руками в пол, а ногами сделала небывало сильную подсечку. Кира вскочила, схватила ее за плечи и приложила головой о свое колено. Не обращая внимания на вскрик боли, рыжая отпустила агента и нанесла два удара ногой в живот. Соня упала на колени, но тут же, оттолкнувшись от пола, ударила ногами вверх. Удар пришелся Кире в бедро, она ушла в сторону и немного отдышалась. Лейтенант также переводила дух.
— Ножевой бой? — спросила Кира, поглаживая рукоять ножа.
— Ножевой бой! — согласилась Соня, выхватывая из-за пояса армейский нож.
Агент выбросила руку вперед, ведя ножом слева направо параллельно земле. Кира перехватила ее руку и ударила ногой по колену. Соня вскрикнула. Кира прыгнула вперед и полоснула ее ножом по ребрам. Соня схватила ее за руку и дала ногой в предплечье. Кира упустила нож, но успела выхватить второй. Агент кинулась на нее, целясь клинком в сердце, но Кира поставила блок рукой. Кожаная накладка на руке спасла ее от пореза, она перебросила нож и пошла в атаку. Соня Блейд, получив несколько серьезных порезов, собралась и, наконец, перехватила руку Киры и выбила у нее нож. Анархистка схватила обе ее руки, нож Сони упал на пол. Кира, вывернув ей руки, ударила головой. У Сони моментально потемнело в глазах, она упала, теряя сознание от головной боли.
Кобра вскочил с полу и ударил двумя ногами вперед. Он пнул предателя по торсу и, встав на ноги, подпрыгнул и врезал наотмашь сначала одной, потом второй ногой по лицу. Оказавшись прыжком рядом с Кабалом, парень несколько раз дал предателю кулаком по челюсти и тут же зарядил ему со всей силы ногой под дых. Кабал застыл на месте, сгорбив спину, из-под респиратора потекла кровь. Предатель начал медленно отступать. Кобра напряг мышцы, сосредоточившись на действиях противника. Кабал сложил руки за спиной. Кобра напряженно ждал, но не торопился нападать.
— Что-то здесь не так, — догадывался он.
Кира подобрала нож Сони Блейд.
— Да, сука, тебе нужно было поставить памятник в части, где ты служила, с подписью: «Горе-солдат», — сострила Кира и усмехнулась, перебрасывая в руке ровный армейский нож.
Она взглянула на Кабала. Кобра застыл в боевой стойке, а предатель ждал, пряча за спиной Colt M1911. Кира метнула нож. Лезвие вонзилось Кабалу в плечо, он вскрикнул и уронил пистолет.
— Кобра, прикончи его! —
Парень радостно улыбнулся. Он подбежал к Кабалу, закрывавшему рукой рану на плече, и добил его таким мощным апперкотом, что предатель без чувств рухнул на пол, из-под маски продолжала вытекать кровь.
— Спасибо за помощь! — поблагодарил Киру Кобра.
Кира взглянула на парня с упреком:
— Ему не хочешь помочь? — указала она на Кэно, сражавшегося с Джаксом.
— В рукопашную или на оружии? — по обыкновению спросил Кэно противника перед боем, на что Джакс ехидно ответил:
— Мое оружие со мной!
— Ненадолго! — прорычал главарь анархистов.
Майор сделал выпад вперед, его кулак с неистовой силой врезался в грудь Кэно. Террорист стиснул зубы и закрыл глаза — боль нарастала, будто растекаясь от мышц по костям и внутренностям. Ему показалось, что от этой боли у него искры посыпались из глаз.
— Удивительно, что кости целы, — постепенно приходя в себя, подумал Кэно.
Тут Джакс схватил его за горло и поднял над землей. Кэно почувствовал режущую боль в горле и удушье. От нехватки воздуха сердце стало биться чаще, а от этого усилилась и без того мучительная боль в груди. Кровь приливала к голове. Он скалил зубы, хрипло рыча и пытаясь хоть как-то выровнять дыхание.
— Что, больно, кретин?! — прокричал Джакс. — Нет, это еще не боль. Вот сейчас, — майор разжал пальцы, но отдышаться Кэно так и не успел — Джакс вцепился в его плечо, — сейчас будет больно…
Он повалил террориста на пол и ударил сверху. Кэно поставил рукой блок, в глазах потемнело снова, он ничего не видел, но слышал хруст собственных костей. Джакс взял Кэно за плечи, поставил его на колени, развернув его к себе спиной, и со всей силы зарядил ему коленом по хребту между лопаток. Кэно заорал. Джакс отпустил его. Анархист упал лицом вниз, царапая напряженными дрожащими пальцами бетонный пол. Боль резала спину так, точно кинжал вонзился в его хребет. Кэно собрался с мыслями и встал на ноги, убрав сломанную руку за спину.
— Мое оружие тоже со мной! — прорычал он, стреляя по имплантатам на руках майора. Джакс запрокинул голову назад и взревел от боли, когда по его рукам стекал расплавленный металл. Кэно зловеще оскалился:
— Вот сейчас будет больно…
Он в прыжке сгруппировался в шар и, швырнув себя вперед, пушечным ядром бросился во врага. Джакс скрестил покрытые металлом руки перед грудью, блокируя атаку. Кэно смог свалить его с ног, но, остановившись, сам упал на спину, чувствуя, как снова усилилась боль вдоль хребта. Джакс встал и заехал ему по лицу. Террорист захаркал кровью. Майор ударил еще раз, Кэно еле удержался на ногах. Теперь у него была ссечена левая скула, разбиты обе губы, сломан нос. Он стоял, отплевываясь кровью, в глазах не оставалось ни злости, ни ярости, ни отчаянья — только мучительная боль. Он выстрелил три раза подряд, но Джакс смог уклониться от лазера и тут же яростно врезал ему по лицу справа, по стальной пластине. Такой боли Кэно не приходилось чувствовать никогда. Она была подобна удару электрического тока, прошедшего через головной и спинной мозг, а потом по всем нервам тела. Ему свело челюсти, зрение резко упало, что-то пульсировало в правом виске, чудовищно разболелись зубы. Кэно закричал, собственный крик резал ему слух, но он понял, что почти не улавливает звуки правым ухом. Боль ослабила разум, чувства померкли, он, обессилив окончательно, упал навзничь.