Вера и террор. Подлинная история "Чёрных драконов"

Шиннок Сарина

Братья переглянулись. Дениэл неуверенно переминался с ноги на ногу. В глазах Тревиса снова вспыхнула искра:

— Наша фамилия Грабовски, — ответил он. Они были сыновьями иммигранта из Польши, женившегося на американской женщине. — Что до прозвищ, то нас знают как Фобоса и Деймоса. Думаю, этого достаточно.

Кэно все понял:

— Что же квалифицированные военные пилоты забыли среди террористов?

— То же, что и вы, — изрек Тревис, он же Деймос, сверкая глазами, — свободу.

Братья стояли в кабинете друг напротив друга, темный и светлый — такие разные, но с поразительно похожими чертами

лица. История Фобоса и Деймоса была Кэно хорошо известна. Как писал Альбер Камю: «Как только война становится реальностью, всякое мнение, не берущее ее в расчет, начинает звучать неверно». А что они такого сделали? Отказались бомбить одну арабскую страну, за что их практически объявили врагами народа. А ребята ни в чем не были виноваты на самом деле. Просто не видели реального повода для войны, сочли ее ненужной — а оно, между тем, так и было — и отказались участвовать в этом. Измена, предательство? Нет, вполне здравое решение. Да только власть все равно перевернет все с ног на голову, повернет в ту стороны, как выгодно ей. И куда идти врагам народа? Была одна организация, где людей оценивают по их заслугам — и ту уничтожили спецагенты. Обезьяна в президентском кресле в войнушку не наигралась. Но теперь организацию восстановили, и здесь их навыки точно пригодятся. Что потеряют враги народа, став террористами? Да всем же ясно — нечего им терять!

— У вас есть недостатки? — спросил Кэно.

— Только один, — твердо ответил Деймос, — мы смертны.

* * *

— Людей целая армия, денег до черта, а когда мы заказывали оружие, поставщик просто охренел от количества! — восторженно докладывал Кабал главарю спустя неделю. — Наш час пришел, большой папочка.

Кэно удовлетворенно кивнул и пошел в главный зал, где собрались его подручные.

— Значит так, — заговорил он громко и строго, — первая задача — отрезать остров от внешнего мира, ясно? Уничтожить все мосты, станции метро, вокзалы, аэропорты, а после… — Кэно выдержал многозначительную паузу, — объявляем открытую войну!

— Vivat anarchia! [27] — взревела умалишенная толпа.

Кэно поднял вверх кулак и тоже выкрикнул:

— Vivat anarchia!

После этого он вернулся в свой кабинет. На его лице блестел пот, выступивший от напряжения — он волновался, как никогда. В кабинете его ожидали Кабал, Кобра, Кира, Джарек, Блад, Фобос и Деймос.

— Просчета быть не должно, — продиктовал, только успев войти, Кэно и зашагал вокруг стола, сложив руки за спиной. — Мы еще никогда не были так близки к цели. Промахи недопустимы…

27

Да здравствует анархия! (лат.)

— Мы это давно поняли, — сказал Кобра. — Ты хотел план обсудить.

— Да. Энтони Блад. Я выдам в твое распоряжение отряд. Люди, которыми ты будешь командовать — конченые психи, мерзавцы, злодеи, головорезы. И ты это знаешь. Эти кретины — пушечное мясо, они будут атаковать в лоб. Они будут вооружены АКМ и дробовиками Mossberg. Машины вас подстрахуют. Немного подержите атаку и отступайте…

— Я не привык

отступать! — ударил кулаком по столу в ярости Блад.

— Иногда отступление ведет к победе, — заявил Кэно. — Считай, что это приказ: я-то по званию тебя старше. Подпусти спецагентов поближе, мы атакуем их с флангов и с тыла.

— Окружим их? — уточнил Джарек. — А если они не так глупы?

— Атаковать будут огнеметчики. Страхуют машины. В критической ситуации пустим вертолеты.

— Не знал, что у нас есть боевые машины, — удивился Кобра.

— Да как боевые машины? Грузовики с людьми, вооруженными шестиствольными пулеметами. Люди с такими же пушками и гранатометами охраняют завод. Фобос, Деймос, держите оборону, держитесь в небе столько, сколько сможете продержаться. Это все. Пока все свободны.

Люди ужасно нервничали. Впервые клан начал реальную, открытую войну. Это будет война, в корне отличная от той, которую они вели раньше. Здесь нельзя будет выждать и ударить. Здесь нельзя будет четко спланировать действия. Решения принимать придется в процессе, здесь и сейчас. Это настораживало всех. Война не прощает ошибок.

— Кэно, — обратился к вожаку напоследок Фобос.

— Что, Дениэл? — спросил Кэно, закуривая.

Фобос взглянул на него благородными и строгими голубыми глазами:

— Мы ведь смертники, так?

— Так, — честно и твердо, но с болью ответил Кэно.

Он был готов к войне. Душа томилась от предвкушения долгожданного триумфа. И с каким гневом посмотрят на это жалкие агенты Германа Блейда, гонявшиеся за ним столько лет! А как будет злиться Соня, поклявшаяся любой ценой убить его!

— Ха-ха! Что, Соня, схавала? — съязвил Кэно, обращаясь к воображаемому врагу. — Детка, не стоило недооценивать старину Кэно!

* * *

Полковник Герман Блейд не находил себе места, все видели, что у него сдают нервы. На вопрос Джакса: «Что же случилось?» — он ответил одним словом:

— Кэно.

— Сколько у них заложников, господин полковник?

Герман Блейд потер ладонью уставшие глаза и скорбно прошептал:

— Весь остров — их заложники.

Джакс озлобленно ударил кулаком в стену, поднялась серая пыль, и куски бетона с грохотом ударились о пол.

— Вы будете сидеть и ждать? Ждать, пока этот урод уничтожит город?!

— Какие их требования? — поинтересовался капитан Харрис.

Полковник Блейд прикусил губы:

— Невыполнимые.

— Какие же?

— Отдать Манхеттен, — прошептал полковник и ушел, в сердцах хлопнув дверью.

Харрис вздрогнул, Джакс напряг все мышцы.

— Я сам лично выпущу кишки этому ублюдку! — заорал майор Бриггс.

— Это мы еще посмотрим! — окликнул его строгий женский голос. — Кэно мой!

— А-ах, Соня Блейд! — ехидно заулыбался Джакс. — И что же ты предпримешь? Ситуация критическая, террористы оккупировали Манхеттен. Аэропорты, мосты, вокзалы разрушены. Ну?

На секунду лейтенант задумалась, но ответ дала:

— Атакуем с воздуха…

— Ну да! — всплеснул руками Бриггс. — Уже атаковали! Мы потеряли пять вертолетов!

Соня виновато опустила глаза, но она и не думала терять своей уверенности. Она пыталась сосредоточиться, но в голову не лезло ничего, кроме мыслей об убийстве Кэно.