Вера
Шрифт:
Давыдов подходит к какой-то черной иномарке. Я в них вот совсем не разбираюсь. Спереди на решетке прицеплено четыре кольца. Видно, что очень дорогая машина. С места водителя выскакивает молодой парень и начинает здороваться с моим начальником.
— Михал Михалыч, добрый день! Владимир Николаевич снова вместо себя просил куда-то смотаться? — улыбается парнишка.
— Нет, Вадик. Глава сейчас совещание проводит.
— Тогда чем могу помочь? — удивляется водитель.
— Можешь. Нас сейчас с Верой нужно будет
— Седьмая, — пораженно смотрю на шефа. Это ради меня что ли он берет, если я правильно понимаю автомобиль Главы.
— В седьмую и побыстрее.
— Как скажете, Михал Михалыч, — парнишка уже юркнул на свое место. А Давыдов распахивает для меня дверцу заднего сидения. В этот момент я готова была расцеловать своего шефа. Пулей проскальзываю внутрь, ставлю сумку на коленки и замираю. Начальник садится рядом со мной.
Машина трогается, и я кошу глаза на соседа слева. Давыдов чувствует себя расслабленно, будто ездить в таких машинах для него дело обычное. Наверняка так оно и есть. Он же заместитель Главы. А вот я чувствую себя, как Золушка, случайно попавшая на бал.
— Спасибо Вам, Михаил Михайлович, — шепчу.
— За что, Вер? Я всего лишь хочу тебе помочь. Ты лучше расскажи, что именно произошло в школе.
— Младший с одноклассником подрался.
— И что? Дело обычное. Мальчишки частенько дерутся.
— Да, согласна. Но только у того одноклассника родители не совсем простые, — прикусываю нижнюю губу. — Так мне классная руководительница сказала.
— Понятно, — поджимает в тонкую линию мужчину свои жесткие губы. — Вер, не переживай. На месте разберемся.
— Спасибо, — снова шепчу я. — И за то, что отложили все свои дела.
— Дела подождут, а семья никогда.
Мужчина отворачивается к окну, а я озадаченно продолжаю пялиться на него. Начальник снова для меня открывается с другой стороны. И каждый раз я чувствую, что всё больше и больше им восхищаюсь. Аж дух захватывает, ком к горлу подкатывает и на душе становится так хорошо. Опасно хорошо.
12.
Вадик довозит нас до школы в считанные минуты. Я даже не успела как следует привести свои мысли в порядок. А мне ведь сейчас держать ответ перед родителями Николая, одноклассника Павлика.
Выхожу из машины и на ходу судорожно поправляю юбку.
— Вер, не волнуйся ты так. Обычное дело драка мальчишек.
— Да я и не волнуюсь, — откровенно вру. Не хочу, чтобы Михаил считал меня слабой. — С чего вы взяли?
— Твой цвет лица бледнее белой блузки. К тому же ты постоянно теребишь цепочку на груди, — подмечает глазастый начальник, а я резко выпускаю из рук крестик. Мысленно заставляю собраться и не делать лишних движений, дабы Давыдов окончательно не уверовался в моём душевном раздрае.
— Вер, ты извини конечно,
Недовольно перевожу взгляд на начальника. Неприятно слышать, что ты для кого-то раскрытая книга.
— Поэтому предлагаю инициативу передать в мои руки. Общаться буду я.
— Но как же, мама Павлика я, — ошарашенно смотрю на мужчину.
— Ты. Поэтому толку сейчас от тебя мало, слишком дергаешься. А разговор на эмоциях — плохой разговор.
— Хорошо, — вздыхаю. Может оно и к лучшему. Михаил действительно на ура справится с этой задачей. У него всегда непроницаемое лицо.
— Кстати ты до сих не сказала как зовут мальчика.
— Какого?
— Твоего сына. Вер, соберись.
— Павел, — если бы можно было взять себя в руки по щелчку пальцев. Но нет…
— Хорошо.
На вахте уточняю, где находится школьный мед. пункт. Здоровье сына для меня на первом месте. Давыдов идет рядом и молчит, словно тень. Но несмотря на это, я чувствую его сильную и уверенную энергетику. Это меня успокаивает, поддерживает и позволяет чувствовать себя уверенно.
Павлик на кушетке сидит один, видимо другого мальчика забрали родители. А значит меня уже ждут для разговора.
Сын встречает меня грустной улыбкой и виноватыми глазами. Подхожу ближе, сажусь на корточки, насколько мне позволяет тесная юбка и начинаю гладить по волосам. На брови краснеет ссадина и все, в остальном мой сын цел и невредим. Если не считать помятую одежду. Сердце начинает успокаиваться и замедлять свой шаг.
— Ну что, дружок? Рассказывай, что случилось?
— Мам, я не специально. Я не хотел. Мы с Колькой поспорили. А потом я не сдержался и ударил.
— И из-за чего вы поспорили?
Сын начинает возиться и елозить на одном месте. Видно, что говорить он не хочет. Но я должна знать, что произошло. Иначе, как буду его защищать при других родителях. К нам бесшумно подходит Михаил и присаживается точно так же, как это сделала я.
— Паш, нам нужно знать из-за чего ты подрался с мальчиком, потому что твоей маме сейчас предстоит очень важный и сложный разговор с учителем и родителями потерпевшей стороны. Ты же не хочешь, чтобы твою маму из-за тебя ругали.
— Нет конечно! — округлил свои испуганные глазки сын.
— Не пугайте его, — прошипела я на мужчину.
— Я его ударил, когда Колька сказал, что папа бросил нас. И теперь ты станешь разведёнкой.
— Что?! — падает моя челюсть на коленки. Почему вообще дети такое обсуждают? Павлику и так сложно без отца, а его ещё и провоцируют.
— Всё понятно. Вер, идём, — поднимает меня за руку Давыдов. Поворачивается к моему сыну и серьёзным тоном говорит. — А ты молодец! Свою семью всегда надо защищать! Так держать, парень.
Младший расплывается в улыбке и как-будто вырастает на пару сантиметров.