Вера

Т. Юлия

— Миш, мне надо домой.

— Нет. Пока мы не поговорим, никуда не уйдешь.

— Мне действительно пора.

— Ты считаешь это нормальным, что после того, что сейчас было, просто взять и уйти? — приподнимается на локте мой начальник.

— Миш, давай завтра. Я тебе на работе всё объясню.

— Завтра суббота.

— Значит в понедельник поговорим, — феерический секс смешал все мои мысли, а уж дни и подавно.

— Нет, так долго ждать я не намерен, — припечатывает меня своим взглядом Давыдов к дивану.

Миша поднимается и голышом подходит к столу.

Я любуюсь открывшемся видом. Подтянутое тело так и приковывает мой взгляд, а мозги вновь превращаются в кашу. Мои глаза ласкают каждый миллиметр кожи, пытаясь записать эту картину в мою память навсегда. В одинокие ночи будет что вспоминать.

Давыдов со стола поднимает пиджак, вытаскивает из внутреннего кармана маленький блокнот с ручкой, которые он носит всегда с собой. Что-то пишет и протягивает мне.

— Здесь мой адрес. Завтра в любое время жду у себя. Если до вечера ты не появишься, значит жди меня в гости. Понятно?

— Хорошо. Завтра буду, — забираю листочек и кусаю губы. Я верю, что Михаил заявится ко мне домой, если я проигнорирую его приказ. Просьбой это точно не назовешь. Как-то придется выскользнуть из квартиры, чтобы лишний раз не скандалить с Игорем.

Поднимаюсь с дивана, нахожу свои вещи и неохотно надеваю. Миша помогает застегнуть мне платье и снова целует. Я растекаюсь лужицей. Жесткий совершенный рот просто выбивает из меня почву.

Давыдов меня отпускает, и я на ватных ногах подхожу к двери.

— Подожди. Я вызову нам такси.

— Нам? — поворачиваюсь обратно к мужчине.

— Да. Довезу тебя до дома. На улицах небезопасно.

— Миш, не надо. Из окна меня может Игорь заметить.

Взгляд Давыдова наливается кровью, губы поджимаются в тонкую линию. Я понимаю, что мужчина все-равно сделает по-своему. Бесполезно с ним спорить. Да я и не собираюсь. Мне тоже не нравится скрываться, но пока по-другому не получается.

Михаил одевается со скоростью горящей спички, выходит из комнаты первым. Дает мне время прийти в себя. Я выдыхаю и глупо улыбаюсь. То, что сейчас произошло было мне подарком после всех этих сумасшедших дней. Никогда я не чувствовала себя такой желанной, чувственной, такой женщиной. Которую хотят!

Такси довозит нас быстро и останавливается у соседнего подъезда. Миша предусмотрел моё пожелание и за это я ему благодарна. Целую в гладковыбритую щеку и открываю дверцу.

— Вер. Завтра жду.

Не оборачиваясь отвечаю:

— Я буду.

Домой пробираюсь на цыпочках. Все спят. Из комнаты Игоря слышу раскатистый храп и меня от облегчения пробивает мелкая дрожь. Он бы заметил моё слишком счастливое выражение лица, помятое платье, а уж про белье я вообще молчу.

Быстро снимаю с себя всю одежду, наскоро принимаю душ. Спать иду в комнату мальчиков, ложусь на самом краешке и засыпаю с глупой улыбкой на лице. Сейчас я чувствую в себе столько сил, чтобы бороться. Инка нашла мне адвоката. Мои любые сынишки под боком дают мне уверенности, что я всё делаю правильно. А Миша сегодня мне показал, что всё будет хорошо. Что наша семья ещё будет по-настоящему счастлива! Господи спасибо тебе за всех

этих людей, через которых ты мне помогаешь вынести все эти тяготы. Теперь я точно знаю, что справлюсь.

23.

Утро начинается как обычно с ругани мужа, которая грубо меня вытаскивает из сладкого сна. Разлепляю один глаз и вижу опухшую от постоянных пьянок моську. Вечно в грязной мятой одежде. И где тот мужчина, в которого я когда-то влюбилась? Снова закрываю глаза, не хочу его видеть. Пытаюсь поплотнее закутаться в одеяло, чтобы спрятаться от мужа, от его отборного мата и упреков. Но с меня грубо стаскивают одеяло и продолжают орать.

— Хватит дрыхнуть! Вставай! Жрать хочу.

— Так поешь. Мама наверняка завтрак на столе оставила.

— Нет её! Свалила с отпрысками гулять. И жрать ничего не приготовила. Хочет меня голодом заморить.

— Ты же каждый раз её еду хаешь, называя отравой. Вот мама и обиделась.

— Тоже мне фифа голубых кровей нашлась. Вставай!

— Сейчас, — стону я.

— И почему ты здесь спишь? А не со мной? Что твои родители скажут?

— Ты храпишь, как паровоз. Как с тобой спать? А мама с папой и так не слепые. Видят, что у нас не всё гладко, — и это я ещё мягко выразилась. Но драконить злого мужа не хочу.

— Видят они. А нечего в нашу семью нос свой совать!

— Они и не суют.

— Ты раньше со мной спала и не выкобенивалась. И сейчас будешь! Чтобы сегодня ночью, как миленькая на своё место пришла. Поняла?! — согласно мотаю головой, а саму воротит. Срочно надо с адвокатом разговаривать. Еще немного и я свихнуть от Игоря.

— До скольки вчера моталась?

— Не поздно. Где-то в районе двенадцати вернулась.

— Не ври, зараза! Я до часу кино смотрел по телеку.

— Игорь, хватит! Не смотрела я на часы. Но ушла с корпоратива раньше всех.

— В следующий раз с тобой пойду. Знаю я эти гулянки, бл*дство сплошное.

— Не суди по себе людей, — бурчу себе под нос.

— Что ты сказала?!

— Сказала, что у нас там приличный народ. Все ведут себя достойно, — правда кроме меня. Но ты, дорогой муженек, об этом никогда не узнаешь.

— Хватит трепаться, иди жрать варить.

Босыми ногами шлепаю на кухню. Руки на автомате достают из холодильника яйца, докторскую колбасу и готовят обычную жареную яичницу. А мои мысли далеко отсюда. Там, где мою кожу гладят крепкие мужские ладони. Там, где меня целуют до умопомрачения. Там, где меня кладут на кухонный стол и проделывают то, что Миша вчера не успел.

Запах приготовленный яичницы выводит меня из вереницы моих фантазий. Кладу завтра в тарелку и скрываюсь в ванной. Нужно привести себя в порядок. Иначе лихорадочный румянец на щеках и торчащие из-под футболки соски Игорь примет на свой счет. Его прикосновения я точно не переживу.

Наскоро собираюсь, даже не крашусь. Как пятнадцатилетняя девчонка нервничаю перед свиданием. Осталось только отпроситься у «строгих родителей». В моем случае ещё хуже, у Игоря.

Муж сытый лежит на диване и сейчас лучший момент свалить из дома.