Вера
Шрифт:
— Ты слишком спокоен, слушая мою историю.
— В принципе чего-такого я ожидал, — ошарашивает меня мужчина.
— Как?
— На следующий день ты пришла на работу сама не своя. Нервничала, кусала губы, теребила юбку. Вер, я тебя уже достаточно изучил за то время, пока мы работаем вместе. Было очевидно, что ты чего-то боишься. От меня ты вообще постоянно прятала взгляд.
— Почему сразу не сказал?
— Ждал, когда ты сама будешь готова раскрыться мне. Я не тиран. Хочу, чтобы моя женщина сама мне доверилась.
— А
— Месяц.
— Что?
— Я дал тебе месяц. Потом бы вмешался против твоей воли. Но по-твоему лицу было очевидно, что долго ты не протянешь.
— Всё это время я на месте не сидела. Инка мне адвоката нашла. Сказала, что хорошего.
— Умница. С адвокатом я сам поговорю, если дойдет до этого. Тебе не надо ввязываться. И с этого дня забудь про проблемы с мужем. Я всё решу сам.
— Миш, зачем тебе это? — в шоке смотрю на мужчину, которого я узнала совсем недавно. Но который стал для меня всем.
— Вер, я человек действия. Не люблю всех этих цветистых фраз. Прости, как не умел, так и не научился. Скажу лишь раз и запомни, пожалуйста, повторять больше не буду. Потому что это останется неизменным, — я утопала в тягучем взгляде мужчины, ожидая те самые слова, которые ждет каждая женщина. — Вер, ты мне стала дорога с того момента, как переступила порог моего кабинета. С каждым днем я лишь убеждался в том чувстве, которое тогда зародилось. И хоть я и был уверен, что больше никогда не смогу полюбить. Но ты смогла ворваться в моё холодное сердце. И раз уж так судьбе угодно, теперь ты там навсегда. А значит я не смогу тебя отпустить. И не хочу. Вер, я люблю тебя.
Мои ладошки заледенели, а из глаз потекли две соленые дорожки. Миша присел на корточки рядом со мной, вытер мои глаза и поцеловал. Такие простые слова. А сколько в них силы, глубины. Сколько в них правды. Я и сама никогда не захочу уйти от этого мужчины.
Миша поднимает меня на руки и относит на диван. В этот раз происходит всё медленно и нежно. Мужчина меня возносит до небес и не раз. Мне кажется, что я нахожусь в какой-то сказке. Ведь так не бывает. Или бывает?
Мы снова лежим в обнимку и это становится приятной традицией. Я даже не сразу вспоминаю, что мне снова пора домой. Игорь наверняка зверствует и шлет меня трехэтажным матом. Но мне сейчас так хорошо, что я отгоняю от себя тяжелые мысли.
— Заявление твоё я кстати так и не отозвал.
— То есть?
— Вас разведут, Вер.
— А бандиты?
— Я же сказал, чтобы с этого дня ты прекратила думать об этом. Теперь это мои проблемы. Сейчас лежи и отдыхай. Мне нужно сделать пару звонков.
— Хорошо, — растекаюсь по всей поверхности кровати. А она у Михаила просто огромная. Погружаюсь в дрему, снова забывая про Игоря.
Будет меня чарующий аромат свежесваренного кофе. Поворачиваюсь и вижу Мишу с подносом в руках. На нем стоят чашка ароматного напитка и тарелка с бутербродами.
— Я умерла и оказалась в раю?
Миша
— Тебе очень идет смеяться.
— Такого комплимента мне ещё не дали. А вообще когда-то я хохотал частенько. Ты даже удивишься, но в институте я входил в сборную КВН.
— Такой серьёзный мужчина и КВНщик? Ты меня удивил.
— Да, там я познакомился с женой. Покойной.
— Прости, Миш. Если тебе тяжело вспоминать, то не стоит.
— Все нормально, Вер. Сейчас уже не так больно. Ты поешь, иначе остынет. А потом надо поговорить.
— Ты так серьезно хмуришь брови, что страшно представить, о чем пойдет разговор.
— Сначала поешь.
Я набрасываюсь на еду, как рота голодных солдат. Занятия любовью все-таки изматывают. Да и не ела сегодня ничего толком. Съедаю всё до последней крошки. Бутерброды оказались выше всяких похвал!
— А сейчас поговорим. Вер, в вашей квартире сейчас находится наряд милиции…
25.
— А сейчас поговорим. Вер, в вашей квартире сейчас находится наряд милиции.
— Что?! — вскакиваю с постели. — Зачем?!
— Вер, успокойся.
— Там мои дети! Родители! Как я могу успокоиться?!
— Твоих родителей предупредили. Они вместе с твоими сыновьями сейчас гуляют по зоопарку. Так что не переживай, они в безопасности.
— Хорошо, — снова сажусь на кровать и успокаиваю своё сумасшедшее сердцебиение. — Объясни теперь, что происходит?
— Сейчас твоего мужа забирают в участок. За хулиганство.
— Он что-то успел натворить?
— То, что он держал в страхе всю семье тебе кажется недостаточным основанием для задержания?
Моя челюсть падает. Не думала, что Михаил возьмется за дело так быстро и так серьёзно. И приятно, и страшно одновременно.
— Но я же не писала никакого заявления.
— Ты думаешь оно мне необходимо?
— Это же произвол.
— Вер, произвол оставлять твоего мужа на свободе и позволять дальше мучить тебя.
Пытаюсь уложить в голове услышанное и не получается. Как оказывается легко решаются вопросы, когда у тебя есть деньги и власть.
— А что будет, когда его выпустят? Он ведь прибьёт меня, — мертвой хваткой цепляюсь за одеяло.
— Его не выпустят.
— Но как же…
— Пока он не подпишет заявление о разводе. Я найду тысячу причин, чтобы его задержать в обезьяннике. А когда подпишет, вышвырну его из города. Хватит твоей семье страдать.
— А бандиты?
— Вер, расслабься, — подходит ко мне Михаил и кладет свои руки на плечи, легонько массируя. — Я всё выясню и решу эту проблему.
— А что же делать мне?
— Для начала успокоить своих родителей. Ещё необходимо придумать, что скажешь мальчишкам, почему папы снова рядом с вами нет. Можешь, например, сказать, что его забрали на Северный полюс белые медведи за плохое поведение, — улыбается мужчина.