Верная возможность
Шрифт:
Я достал автомат, перевел предохранитель на одиночные выстрелы и молча направил его в сторону милиционеров. Один из них принялся расстегивать кобуру, а второй потянулся к кнопке сигнализации, и мне пришлось выстрелить поверх их голов. Сухой щелчок, который только и позволил себе глушитель, тем не менее отрезвил стража порядка.
– Все на пол, - приказал я и подошел поближе к стойке.
– А ты стой! приказал я приемщику, увидев, что тот тоже собирается лечь рядом с охраной.
– Вы оба, - снова обратился я к милиционерам.
– Медленно снимаем портупеи,
Через минуту все снаряжение, включая пистолеты и рации находилось у меня.
– Теперь оба лежим на животе, вытянув руки вперед и не шевелимся, снова проинструктировал их я.
Они подчинились.
– Так, - удовлетворенно заметил я.
– Теперь ты, дед, - этот приемщик был такой же старый, как и его напарник.
– Ищи копию квитанции с сорок шестого места, с которого багаж взяли прошлой ночью. И быстро - я не могу ждать.
Я встал так, чтобы видеть одновременно и всю троицу и вход в камеру. Приемщик тем временем трясущимися руками перебирал книжку с квитанциями.
– Вот!
– наконец нашел он.
– Сюда, - приказал я.
Быстро взглянув на квитанцию, я с радостью обнаружил, что на ней значится фамилия клиента, которым являлась некая Вазаринова С.Р. Но почему женщина? Может, кто-то из труппы Платонова?
– Молодец, дед, - похвалил я старика.
– Правильно себя ведешь в нештатных ситуациях. Не ты ли случайно дежурил, когда этот чемоданчик забирали, а?
– Нет, - ответил он.
– Сергеич дежурил. При мне его сдавали.
У меня открылся рот. Вот повезло, а!
– И ты помнишь, кто сдавал?
– с надеждой вопросил я.
– Конечно, - выдавил тот из себя улыбку.
– Трудно не запомнить. Такая краля! Рыжая, в синем платье. Сиськи - во! Задница - во! Такую бы даже я смог, хотя и старый уже совсем стал.
– А лицо?
– заинтересовался я.
– Что, лицо?
– почесал дед в затылке.
– Лицо не хуже всего остального. Лицо, оно ведь не главное.
– Ну ладно дед, спасибо и на этом, - поблагодарил я его еще раз.
– И как и твоему напарнику настоятельно советую читать газету "Про нас". Я тебе номер с советами ветеранам постельных атак и девственных прорывов бесплатно пришлю. Если жив останусь, конечно, - присовокупил я и позвал охранников:
– Эй, молодцы, привет Сене передавайте и мои извинения. Я ведь не специально - просто не люблю, когда меня пошло и примитивно бьют дубинкой. Вот к огнестрельному оружию я отношусь лучше - советую запомнить, может быть, еще пригодится.
И дабы показать, что в каждой шутке, даже столь низкопробной, есть доля правды, я произвел еще один выстрел, после чего стал отступать к выходу. Как только начались ступеньки, я развернулся и побежал.
Поднявшись в зал, я бросил тяжелые портупеи и с автоматом наперевес помчался к выходу. Странно, но никто даже не попытался остановить меня.
Выбежав на площадь, я что было мочи полетел к автомобилю, в любой момент ожидая пули в спину. Но лишь уже когда я открыл дверь кабины и
– Билеты опоздавших действительны на следующий рейс, - пробормотал я, завел машину и укатил. Вдогонку мне зазвучали бесполезные уже выстрелы. Даже в колесо не смогли попасть. Эх, провинция...
– Ну да, ну уже вторая просьба. Ну у вас же связи, что вам стоит! упрашивал я по телефону Поддубного.
– Пожалуйста, Андрей Васильевич! Может быть, для меня это вопрос жизни и смерти!
– Ох, ну перезвони через полчасика, - сдался наконец тот.
Я все-таки решил проверить - чем черт не шутит, а вдруг эта Вазаринова не мифическое лицо и может быть даже проживает в нашем городе.
Перезвонив через пятнадцать минут, я узнал, что по данным телефонной станции единственным обладателем этой достаточно редкой фамилии является некий Вазаринов Геннадий Борисович, адрес и телефон которого я и получил.
Наученный горьким опытом, на этот раз я решил не рисковать. Только въехав во двор дома, в котором изволил проживать господин Вазаринов и отыскав необходимый мне подъезд, я, постоянно держа его в поле зрения, набрал на рации номер. Сначала к телефону долго не подходили, а затем я услышал заспанный женский голос:
– Да.
– Здравствуйте, я могу поговорить с Вазариновой С.Р.?
– вежливо поинтересовался я.
– А что такое, в пол-двенадцатого ночи-то?
– удивились на том конце.
– Речь пойдет о чемоданчике, оставленном вами несколько дней назад в камере хранения вокзала, - честно признался я.
Из динамика послышался громкий вздох.
– Ну вот, допрыгалась, сволота! Извините, это я так... Вы из милиции?
– Гвардии майор Овчинников, - мгновенно среагировал я.
– Гвардии?
– удивилась моя собеседница.
– Это я шучу, - успокоил я ее.
– У нас здесь работа такая. Мы не спим, не едим, и только на шутках да кофеине и держимся.
– Да... Я читала про вас статью в газете. А вас уже выписали? Там было напечатано, что ранение тяжелое... А журналиста этого поймали?
– Пустяки, - уверенно заявил я.
– Эти писаки страсть как любят преувеличивать. Я уже давно в строю. А сволоту эту отыщем, дайте только срок, - я помолчал, переваривая все сказанное и прикидывая не нужна ли мне помощь психиатра. Взвесив все "за" и "против", я решил, что, пожалуй, пока все-таки не нужна, и, успокоившись, продолжил разговор.
– Так как все-таки насчет чемоданчика?
– А никак, - послышалось в ответ.
– Это все эта сволочь, падаль поганая, Скокова Юлька. Она у нас в банке в соседнем отделе работает. Я ее знать не знаю, а тут она звонит сегодня утром и говорит, чтобы я, если кто придет насчет чемоданчика, то молчала. Я стала спрашивать, в чем, собственно говоря, дело, что за чемоданчик, а она вдруг трубку повесила. И на работе ее сегодня после обеда не было - я-то пол-дня сейчас только работаю. А больше мне ничего неизвестно. Совсем ничего. Честно.