Вернейские грачи
Шрифт:
— «…Детским сердцем ляжете навзничь и славу воспоете…» — прочитала вслух миссис Гарденер. Она снова содрогнулась и подняла глаза к небу.
— Вразуми и наставь, всевидящий, вездесущий дух!
И как раз в тот момент, когда она уже чувствовала, что на нее нисходит «наитие свыше», она вдруг услыхала сильный шум на улице, и в открытые окна донеслось отчетливо и задорно:
— Убирайтесь домой!
— Долой тех, кто хочет войны!
— Эми, уходите!
Раздался пронзительный насмешливый свист. Миссис Гарденер похолодела.
И ее мальчик, ее дорогой мальчик, где-то далеко, среди этих чужих,
И все известные из американских газет истории о похитителях детей пришли на ум бедной напуганной жене майора. Больше она не могла выдержать. Она забыла о ванне, которую ей любезно приготовил господин Кажу, и помчалась вон из гостиницы. Скорее, скорее на Старую Мельницу, отыскать мужа, чтобы он немедленно послал за Юджином или дал ей провожатых, она сама поедет за сыном!
Ни такси, ни дежурного автомобиля у подъезда гостиницы не оказалось. Не оказалось и тех, кто только что кричал и свистел. По счастью, в конце улицы появилась знакомая американская машина. Автомобиль остановился у подъезда гостиницы. В нем сидел Билл Удхауз — офицер, которого миссис Гарденер терпеть не могла. Но сейчас выбирать не приходилось.
— Скорее, Удхауз, отвезите меня к мужу на Старую Мельницу. Я страшно тороплюсь. — Миссис Гарденер забралась в машину. — Нажмите, прошу вас.
Удхауз оглянулся. Его худое, узкое лицо еще больше осунулось и побледнело. Казалось, он болен.
— Вы не застанете майора на Старой Мельнице, — сказал он. — Я только что встретился с ним и капитаном Вэртом. Они оба ехали к префекту.
— Тогда везите меня к префекту, — решительно сказала миссис Гарденер. — Жизнь сына мне дороже всяких условностей.
— Жизнь Юджина? — Билл повернулся в машине. — А что с ним? Заболел?
— Хуже! — отрезала миссис Гарденер. — Он в руках красных. Боже мой! Подумать только, мы сами, сами отдали им мальчика! И зачем только я послушалась этого Хомера!
— Так Юджин уехал вместе с Хомером и его ребятами в горную школу? — понял, наконец, Билл. — Но я не понимаю, почему вы так тревожитесь, миссис Гарденер?
— Удивляюсь вам, Удхауз! — величественно сказала жена майора. — Кажется, неглупый человек, а рассуждаете, как ребенок! Почему я тревожусь… Да вы что, не слышите и не видите, что делается кругом? Ведь в городе того и гляди вспыхнет восстание! Ведь эта горная, как вы ее называете, школа ведется красными. И, конечно, как только в городе начнется бунт, они непременно задержат у себя сына американского офицера в качестве заложника, чтобы потом диктовать свои условия. Вспомните дело бандита Эндикса в Штатах. Его хотели пристрелить, но он захватил в качестве заложницы дочь миллионера Лонга, и полиция не посмела его тронуть пальцем.
— Так ведь то у нас в Штатах, — перебил ее Удхауз. — Но здесь этого не может случиться, миссис Гарденер. Уверяю вас, у здешних людей куда более серьезные заботы, чем брать в плен американского школьника.
Миссис Гарденер подозрительно уставилась на офицера.
— А вы откуда знаете,
Удхауз в ответ только пожал плечами. Что мог он сказать? К тому же автомобиль уже подъезжал к префектуре.
Помещение префектуры было похоже на все провинциальные полицейские участки в мире. Запах промокашки и чернил, застоявшийся папиросный дух, дохлые мухи на подоконниках, скучающая машинистка у пишущей машинки. Впрочем, в этот день машинистка не скучала. Не играли по своему обыкновению в карты и два помощника префекта. А дежурный полицейский у двери в кабинет префекта выглядел таким торжественным и значительным, как будто ему довелось узнать государственную тайну. В кабинете префекта находились важные посетители: майор Гарденер и его помощник капитан Вэрт. Из-за дверей до дежурного доносились их приглушенные голоса.
Американские офицеры приехали по незначительному поводу: сообщить префекту, что на Старой Мельнице им необходимо расчистить строительную площадку, и поэтому там будут произведены небольшие взрывы. Пускай префект пошлет предупредить людей, живущих поблизости.
Ренар любезно пообещал тотчас же отправить двух работников префектуры в район Старой Мельницы. Префект недаром носил свою фамилию, у него была чисто лисья, очень хитрая манера приглядываться к людям, особый нюх. Поэтому он уже давно, при первом знакомстве с американскими офицерами, успел заметить, что главную роль играет не майор Гарденер, являющийся официальным начальством, а тот невзрачный, ничем не примечательный с виду помощник майора, которого зовут капитан Вэрт. Вот и на этот раз у Ренара было вполне определенное впечатление, что Вэрт привез своего начальника в префектуру не для того, чтобы предупреждать о каких-то пустяковых взрывах на строительной площадке. Поэтому, когда Вэрт, как бы невзначай, осведомился, почему в городе вдруг появилось столько полицейских и охранников, Ренар чуть не присвистнул: «Ага, вот оно что: желают получить информацию». Он решил говорить начистоту:
— В городе ожидают главного акционера завода господина Фонтенака. Он приедет на машине из Парижа и остановится в замке у своей матушки. Однако рабочие на заводе и в городе настроены против господина Фонтенака. Он не удовлетворил, кажется, каких-то требований. Словом, в связи с его приездом возможны осложнения. На всякий случай приняты кое-какие меры.
Впрочем, я уверен, что никаких волнений в городе не будет. Мы сумеем обеспечить порядок, — так закончил Ренар.
Утром он совещался с мэром Лотреком, с полицейским комиссаром и с начальником жандармерии и располагал, по его собственному мнению, самыми полными сведениями о планах и настроениях рабочих Вернея.
И вдруг в ответ на его успокоительные слова американские офицеры снова поинтересовались, что именно собирается предпринять администрация города и департамент в связи с тем грандиозным собранием, которое созывается по инициативе бывших партизан, франтиреров и Комитетов Мира двадцать второго июля.
Ренар с трудом перевел дух. Народное собрание? Но разве это так серьезно! Ведь теперь у людей что ни день, то какое-нибудь собрание! К этому уже привыкли. Разве это собрание особенное? Гран-ди-озное?