Верните ведьму, или Шахматы со Смертью

Томченко Анна

— Сегодня! — нервно уточнила Хлоя, пытаясь и вытащить чашки, и завязать косу ажурной лентой. В итоге чашка осталась одна. Госпожа Бернар всплеснула руками и побежала за веником, а Йонас вытащил другую чашку и заварил ароматный чай. — Сегодня в доме госпожи Гранд будет выставка цветов. Я так боялась опоздать.

— Но вы не опаздываете, — мягко поправил Йонас и подвинул чашку с чаем. Хлоя отставила веник и села за стол.

— Опаздываю. Я не успела приготовить нам шоколад и проспала, и…

Непонятно почему Беккер

вдруг решил, что имеет право на вольность, но он поднял эклер и поднёс к губам Хлои, а та, совсем разнервничавшись, взяла и откусила кусочек. Даже из рук у него не взяла, а просто откусила и запила чаем. Капелька крема провокационно осталась в уголке губ, и Йонас, совсем обезумев, поднёс руку к ее лицу и медленно, наслаждаясь моментом, стёр сливочную начинку. Он почти коснулся нежных губ, почти задел и не смутил. Хлоя распахнула глаза и ничего не ответила, только румянец коснулся ее щёк.

— Мне правда неловко и дико неудобно перед вами… — залепетала Хлоя, но Йонас оборвал:

— Не стоит. Вы и так постоянно балуете меня… — «дозволением делить утренний шоколад», мысленно добавил оружейник. — Могу хоть раз я угостить вас?

— Вы и так… — Хлоя нашла глазами коробку с эклерами и снова залилась лёгким румянцем. Краснела она удивительно быстро, и не пятнами, а как-то по-детски мило, нежно.

— Например, ужином? — Йонас как заколдованный не мог оторваться от ее лица, глаз, которые мерцали. — Вы ведь не против мяса?

— Не-е-ет, — вот теперь она смутилась и опустила пушистые ресницы, лишая Беккера возможности смотреть на сапфиры в ее глазах.

— Тогда на ужин будет мясо. Вы пустите меня на свою кухню? — сегодня просто день такой, что ему хочется говорить правду, а ещё — скупить к Рождению года все сапфиры в городе, ну ещё и цветы, которыми так бредит Хлоя.

— А вы точно придёте? — сомнение, запоздалый страх, который рассеялся, когда она несмело посмотрела ему в глаза и всё-таки вытащила из его пальцев свой недоеденный эклер.

— Обещаю, — искренне признался Йонас.

Но ни на ужин, ни к глубокий ночи Беккер так и не появился.

Глава 15

— Почему мы должны в метель вообще выбираться из столицы? — бурчал Грегори, помогая Элис вылезти из кареты. Его нервировало все. Начиная от того, что сегодня они должны были отправиться в горы, в Ашшаред, и заканчивая тем, что он снова мёрз. Зимняя куртка грела, но противный ветер все равно находил лазейки как коснуться тела, которое за последнюю неделю, в объятиях Алисии, стало совсем сахарными. Или Грегори стал сахарным? Или… Да просто он и дальше хотел любить свою чародейку, выбираться на праздничные ярмарки, слышать, как звенит девичий смех и наслаждаться ночными стонами Алисии. А не вот это вот все!

— Наверно потому, что она —

наш друг? — легко пресекая новую волну недовольства, спросила Элис, поглубже натянула капюшон своего зимнего плаща и поправила фибулу. Вечерний Лаванрид был жутко неприветливым, но как только сапожок Элис коснулся заснеженной тропинки к дому Хлои, сразу стало как-то уютнее. И Грегори смирился, что его почти нагого вытаскивают из постели, отнимают ласковую Алисию и вынуждают переться через полстраны только потому, что оружейник куда-то делся. Загулял мужик, может быть? Или в монастырь ушёл? Или…

С момента примирения с Элис, с признания в чувствах, со слов любви, Грегори совсем обленился и решил сам для себя, что у него — отпуск, свадебный. А ещё заказал ювелиру обручальное кольцо из чёрной звёздной пыли и голубых бриллиантов, и в самую длинную ночь года все свершится. Ради приличия, надо заехать к Тадеушу и соблюсти традиции, попросив руки его дочери. Все это Грегори проворачивал в голове, пока они приближались через сад к маленькому домику, где на первом этаже горел свет. Элис не успела занести руку над дверью, как оная распахнулась и явила взору перепуганную Бернар. Она куталась в шаль и смотрела ошалелыми глазами.

— Вы приехали… — словно самой себе не веря, выдохнула Хлоя, и по щекам побежали слёзы. Грегори поморщился, получил тычок в рёбра от Элис, поджал губы и прошёл в дом.

С прошлого раза тут изменилось количество растений. Было чувство, будто бы Хлоя ограбила королевскую оранжерею. Но из всхлипов можно понять, что это — просто выставка, а цветы — новые экспонаты. Потом был разговор на каком-то женском. Алисия очень умело справлялась с истеричными, просто уводила с темы и направляла в нужное русло. Грегори оперся бедром о кресло, в котором сидела Элис, и пробежался пальцами по ее волосам.

— А потом он сказал, что накормит меня ужином… и мясом, — провыла Хлоя, а Грегори вдруг задумался, стоит ли рассказать ей, что в некоторых странах ещё жив тот древний обычай, где мужчина, обычно на утро после ночи с девицей, кормит оную мясом, причём чем серьёзнее намерения, тем крупнее было это мясо при жизни. Поймав сочувствующий взгляд Алисии, Стенли все же прикусил своё жало.

— Так, понятно. А где здесь это ужасное кладбище? — перешёл к сути Грегори, когда девичьи посиделки грозили обернуться поминками.

— Мы с тобой, — подскочила Хлоя. К чести и совести Элис, милая чародейка помалкивала, чем привела Грегори в состояние обожания.

— Не думаю… — протянул он и снова коснулся волос Алисии, и она поймала его ладонь своей рукой, провела по пальцам невесомым движением. — Как бы правильно выразиться, Хлоя… Две девицы без навыков выживания на ночном кладбище, это — балласт…

— Ты не понимаешь!

Грегори все прекрасно понимал. И эту дурость, и это желание скорее помочь, но был непреклонен.