Вернуть мужа. Стратегия и Тактика
Шрифт:
– А потом?
– спрашиваю я, схватив бокал и сделав большой глоток терпкого сухого вина. Я никогда не откровенничала с Игорем. Он всегда был для меня насмешливым, веселым товарищем, не более.
– Потом?
– неспешно взяв свой бокал и стукнув им о мой, спросил Игорь.
– Потом стало понятно, что чувства Макса к тебе не менее сильные, чем твои к нему.
– Это было так заметно?
– краснею я под цвет великолепного ковра.
– Нам всем более чем, - усмешка Игоря не обижает. В ней не снисходительность, а доброта и тепло, уже наполнившие и живые карие глаза.
– Но мы были постоянными
– Тоже влюбленный?
– знал бы Игорь, какой музыкой звучат для меня его слова. Мне тут же становится жарко, возможно, из-за разожженного камина.
– Видимо, так давно влюблен, что устал от этой любви. Чего-то новенького, свеженького захотелось.
– Ты права, - вдруг соглашается со мной Игорь.
– Могло быть и так, но я не верю. А должна не верить ты. Сама только что сказала, что отношение Максима к девушке необычное, странное, трудно объяснимое.
– Может, это любовь?
– горько усмехаюсь я.
– Она молодая, даже молоденькая, красивая, непосредственная, да и не сестра теперь.
– Вернемся к уму, - нелогично отвечает мне Игорь, допивая вино.
– Это ж какими достоинствами должна обладать девица Настенька, чтобы так заинтересовать такого человека, как Макс?
– Какими?
– ворчу я.
– Это из категории восемнадцать плюс.
– Бред!
– отрезает Игорь.
– Эта категория, прости, Варька, доступна каждому мужику, имеющему штаны и деньги. Слишком сложный подкат, не находишь?
– Я нахожу, что ум здесь ни при чем, - допивая вино, говорю я.
– Он с ней не олимпиадные задачки решает.
– Вот!
– радостно восклицает Игорь.
– Начинаешь соображать Быстрова! Она ему зачем-то нужна. И это связано с Константином Витальевичем. Это мои умозаключения.
– Она представилась дочерью, - рассказываю я.
– Попросила адвокатской помощи не для себя. И кстати, если верить тому же Константину Витальевичу, не собиралась устанавливать по закону настоящее родство. Просто нуждалась в профессиональной помощи.
– Плюс ей нужна была личная заинтересованность адвоката в нужном деле?
– догадывается Игорь.
– Я поняла так, - подтверждаю я.
– Константина Витальевича особенно раздражают поведение и поступки Максима, связанные с Настей. Это чувствовалось очень. И я раздражаю. Только не понимаю, чем. Раньше мне казалось, что я ему симпатична. Ты хочешь сказать, что между отцом и сыном что-то происходит, чего мы не понимаем и не знаем?
– Скорее всего, - соглашается со мной Игорь.
– У Макса всегда все под контролем. Задумайся. Всегда и всё. Его из равновесия можешь вывести только ты. Ты его пунктик.
– Пунктик?
– я ошарашена такой формулировкой, но глупые губы растягиваются в счастливой улыбке от уха до уха.
– Это знают все. Le secret de Polichinelle, - зеркалит мне улыбку Игорь.
– Секрет Полишинеля? Уверен?
– протягиваю ему бокал.
– Выпьем?
– О! Молодец! Добавим градусов в наш разговор!
– Игорь снова разливает вино по бокалам.
– Давай напьемся!
– храбро предлагаю я другу, чувствуя, как улучшается
– Давай!
– смеется он.
– Жизнь заиграет новыми красками. Гости придут, а мы тепленькие.
– Не думаю, что кто-то появится, - возражаю я, опуская язык в божественного вкуса чилийское вино и чувствуя голод.
– А еда есть?
– Будет через несколько минут!
– оживляется гостеприимный хозяин, кому-то позвонив.
И вот мы сидим по обе стороны огромного длинного стола, как герои исторического фильма, изображающие благородных супругов. На столе множество самых разнообразных блюд, привезенных из ресторана Игоря и накрытых двумя расторопными официантами, сейчас замершими в подобострастной позе неподалеку от стола.
– Очень торжественно!
– восхищаюсь я.
– Только далеко друг от друга.
– Это для безопасности, - объясняет Игорь и добавляет моим поднявшимся в удивлении бровям.
– Моей безопасности.
– Тебе что-то угрожает?
– смеюсь я, отправляя в рот листик салата.
– Кто-то!
– доверительно сообщает Игорь, подмигивая.
– Сам удивляюсь, припозднились почему-то.
– Первый, второй или третий?
– поддерживаю я вновь начатую игру.
– Второй боится тебя обидеть. Третий хочет появиться эффектно. А первый... Мне его не просчитать, к сожалению.
– Мне в последнее время кажется, что я героиня романа, скорее всего, детективного, - говорю я, смело расправляясь с ростбифом.
– Семейные тайны, возможно, не понятные мне интриги.
– Обращайся!
– советует Игорь.
– У меня опыт большой по части семейных интриг, ты ж мою историю представляешь?
– Представляю, - отвечаю я.
Мы редко разговаривали с Игорем о его семье. С детства знали, что родители его развелись, создали новые семьи, но детей у них больше не было. И был Игореха с десяти лет одним сыном на две семьи, одним внуком на восемь бабушек и дедушек. Да еще обе семьи не бедные, а второй муж матери вообще "владелец заводов, газет, пароходов". Жизнь его казалась нам сказкой настоящей, а он сам принцем необыкновенным. Всегда неунывающий, щедрый. Впервые задумываюсь, а так ли все было для самого Игоря на самом деле?
– Ты что-то знаешь про Максима?
– не удерживаюсь я от вопроса.
– Про эту девушку Настю?
– Нет. Я ничего не знаю про Настю и никогда ее не видел, - шутливо клянется Игорь, положив одну руку на сердце, а другую на бокал вина.
– Я многое знаю и понимаю про Максима. Я, кстати, у него в детстве прятался, когда от родителей сбегал.
– Сбегал? От которых родителей?
– удивляюсь я. Этих историй из детства в моей памяти не было.
– От любых!
– беспечно отвечает Игорь, показывая официантам, чтобы они ушли.
– Я первые года три-четыре после развода мамы и папы каждый месяц от них уходил. Иногда у Степана жил. Помнишь Степана из альпинистского клуба, который на Лерке свихнулся? Я с ним с детства дружу. Он сын папиного друга. (Киваю. Помню.) Но чаще у Быстровых. Константин Витальевич не возражал, а Максим был единственным человеком, который в нашей школе об этом знал. А потом я решил, что надо получать удовольствие и от такой жизни. Исправить ведь ничего было нельзя. Успокоился. И как-то все наладилось...