Вернуть мужа. Стратегия и Тактика
Шрифт:
Четырнадцать лет назад
Я сбежала от отца и Риты, пришедших в школу на разговор с учителем по ничтожному поводу: пятая двойка по физике.
Мы с Вовкой сидим на лавочке в парке возле школы. Мой друг самоотверженно ушел с уроков вместе со мной. Зима. Вторые сутки крупными хлопьями валит снег, и люди с ним не справляются: круглосуточно гудят под окнами снегоуборочные машины, одетые в яркие жилеты дворники без устали разгребают снежные завалы у подъездов, по дорожкам парка с метлой ходит усталая и хмурая женщина, она расчищает площадки возле скамеек и смахивает сугробы с деревянных сидений. Я сижу на холодной поверхности скамьи
– Не раскисай, Варька! Не будут же они тебя бить?
Они - это отец и Рита.
– Не будут, - кисло соглашаюсь я.
– К бабушке запретят ездить. Дома у себя опять поселят.
– Тогда зачем весь этот спектакль с двойками по физике?
Встречаюсь взглядом с Вовкой. Он смотрит внимательно, насмешливо и ласково. Неужели все понимает, обо всем догадался? Не может быть! Мы дружим с ним с первого дня моего появления в новой школе, вот уже третий год, и практически не расстаемся. Он знает все мои секреты, кроме главного. Ему я рассказываю все, даже то, что не могу рассказать Сашке и Лерке. В рейтинге доверия он занимает вторую строчку, сразу после бабушки. О моей великой любви знает только она. Иногда мне кажется, что Вовка просто чувствует, что в присутствии его лучшего друга Максима Быстрова мое сердце меняет частоту ударов.
Я, конечно, гуманитарий, но не идиотка. Вместо двойки по физике вполне могу получить и три, даже четыре. Но тут такое дело... За полгода до окончания девятого класса учитель по физике стала прикреплять к слабым ученикам сильных, чтобы они в паре отрабатывали пробелы в знаниях последних. В случае удачной пересдачи подопечного наставнику ставили две пятерки в награду за эффективную опеку.
Лучшими в нашем классе по физике были Быстров и Сашка Тимофеева. Но Сашку уже назначили "буксиром", следующим в группе свободных наставников был Макс. И его подопечной должна стать я. И да. Вовка прав. Я получаю двойки специально, но никому и ни за что в этом не сознаюсь. Но учительница с невероятным упорством продолжает в меня верить и после очередной двойки просто говорит:
– Дымова, соберись. Ты можешь исправить положение.
Вот если "соберись" и "ты сможешь", то зачем родителей в школу?! Просто надо поручить Быстрову меня подтягивать. Что может быть проще?!
– Не куксись!
– грея мою ладонь дыханием, бодро говорит Вовка.
– Загляни-ка в мой карман.
– В который?
– спрашиваю я. Вовка в куртке со множеством карманов.
– В любой!
– он подмигивает мне и тянет мою левую руку к верхнему карману.
В нем оказывается большая шоколадная конфета в яркой красной обертке.
– А если бы я выбрала другой карман?
– улыбаюсь я другу, чувствуя, как настроение заметно улучшается.
– Выбирай!
– загадочно сияет Вовка.
Обыск обогащает меня сказочно: у меня в руках целая горсть шоколадных конфет, самых разных, ни одной одинаковой.
– Спасибо!
– прижимаюсь к Вовке в порыве благодарности, дрожа от холода. Сегодня я в тонких колготках, было лень надеть утром что-то потеплее. Кто ж знал, что физичка так коварно поступит, и я, вместо того чтобы сидеть в теплом кабинете, буду мерзнуть в заснеженном парке? А казалась такой приятной, хоть и строгой женщиной.
Обожаю конфеты. Иногда это мой завтрак или ужин, а то и обед. Если, конечно, меня
– Пошли греться!
– Вовка тянет меня к "Пельменной" в глубине парка. Мы часто сидим в ней после уроков всей компанией и болтаем. Иногда Игорь кормит всех нас вкусными пельменями. Он всегда при деньгах, может позволить себе кормить нас ежедневно. Но нам неловко быть нахлебниками, и мы часто отказываемся от угощения. Игорь смеется над нашим смущением и заявляет, что если захочет, то родители купят ему и саму "Пельменную". В его семье вообще все очень интересно устроено: родители развелись, у каждого теперь своя отдельная семья, но Игорь - единственный ребенок на толпу взрослых.
– У меня две матери, два отца, четыре бабушки, четыре деда и ни одного брата или сестры!
– рассказывает нам Игорь в восьмом классе.
– Не то, чтобы мне хотелось их иметь, но слишком много взрослых на меня одного. Да еще деньгами откупаются. Сколько попрошу - дают. Даже уже и просить неинтересно.
– Не проси, - наставляет Максим.
– Они же реально откупаются. Им стыдно, что лишили тебя семьи.
Игорь досадливо морщится, но ничего не отвечает. Игорь - человек праздник, веселый, компанейский, но не откровенный. Чаще отшучивается. О своих проблемах почти ничего не рассказывает, впрочем, и в чужие не погружается.
В кафе тепло, даже жарко. Мы забираемся в дальний угол за двухместный маленький столик к угловой батарее. Вываливаю конфеты на стол. Вовка приносит горячий чай, и мы долго пьем его, поедая конфеты. Кожа ладоней, согретая чашкой, начинает топить шоколад. Мы смеемся, показывая друг другу испачканные руки.
И в это время в кафе приходит Максим. Он с порога безошибочно определяет направление и идет к нашему столу. Внимательный и какой-то странно грустный, даже усталый взгляд Быстрова медленно переходит с разбросанных по столу фантиков сначала на наши довольные лица, потом на шоколадные ладони.
– Глупо бегать от проблем, Дымова, - говорит он, глядя не на меня, а на Вовку.
– Мои проблемы - хочу и бегаю, - беззлобно огрызаюсь я. Внутренности ошпаривает волна кипятка - и это не чай, а радость от того, что он пришел. И я сразу придумываю себе, что из-за меня, ради меня.
– Сейчас принесу салфетки, - Вовка встает и проходит по залу, выискивая стол с вазочками для салфеток. Таковых не оказывается, и он идет к раздаче.
Максим садится на стул рядом со мной.
– Сейчас остальные подтянутся, - сообщает Макс и вдруг разворачивается ко мне всем корпусом вместе со стулом. Близость юноши оказывает на меня парализующее воздействие. Я глупо хихикаю и киваю ему в ответ.
– Зря ушла, - говорит Максим и смотрит на мои шоколадные пальцы.
Я снова киваю, заглядевшись на его строгие черты лица, тонкий нос, шевелящиеся губы. Он говорит что-то еще, а я смотрю на его рот и продолжаю кивать, не слыша слов.
– Чего киваешь? Меня к тебе прикрепили, слышишь? Заниматься надо. Прямо сегодня начнем, - разбираю я наконец.
Меня? К нему? Прикрепили?! Вау! А говорят еще, что я безмозглая кенгуру. Папа говорит, когда мы с Мышильдой начинаем носиться по квартире и я сшибаю очередные вазу, чашку, стул. Моя стратегия сработала! Теперь главное - не умнеть как можно дольше, чтобы растянуть время совместных занятий.