Вернуть вчера

Чандлер Бертрам

– Почему не работает двигатель?
– спросил я.

– Я... я не знал, в чем дело. И подумал, что так будет безопасней. И с готовностью добавил: - Сейчас снова запущу. Я мигом.

– Ни в коем случае. Не раньше, чем выясним, где мы находимся и вообще, что с тут происходит. Нужно узнать, что случилось.
– Я затянулся сигаретой и выпустил изо рта тоненькую струйку табачного дыма.
– А почему вырубилось освещение?

– Я не знаю. Наверное, полетели предохранители. А потом заклинило клапана.

– А клапана-то тут при чем?

–

Они отводят избыточное тепло от двигателя.

– Ну что за дурацкий корабль!
– выругался я.
– А почему ваша дверь оказалась загерметизирована?

– Послушайте, мистер!
– не выдержал он.
– Вы не имеете права устраивать мне допрос. Вы всего лишь пассажир.

– Но при этом у меня на руках имеется Межзвездное квалификационное свидетельство профессионального астронавта, - ответил я, - в соответствии с законами галактики дающее мне право принять на себя командование этим судном в случае гибели или неспособности экипажа исполнять свои должностные обязанности, вне зависимости от моего статуса или отсутствия такового.

– В случае гибели экипажа?
– пробормотал он.
– Неужели и капитан... и старпом... и все они...?

– А ты как думал? Что, по-твоему, творилось здесь, пока ты барахтался в своей блевотине? Поврежден нос судна, отсек управления и каюты экипажа. И первым делом я собираюсь выяснить, что же такое там произошло. Надеюсь, на борту этой скорлупки найдется хотя бы пара исправных скафандров?

– Они в этом шкафу, - сказала Анна, доставая скафандр.
– Вот.

Я оглядел находку и выругался.

– Ты только взгляни на датчик воздуха! Доставай второй, может быть хоть он окажется в порядке. А если и в нем воздуха осталось только на пять минут, то я вообще никуда не полезу!

– Там люди умирают, а ты...!
– гневно воскликнула она.

– Если там и были люди, то они уже мертвы, - грубо оборвал ее я. Мертвы. Ты когда-нибудь видела, что делает с человеком вакуум? А я видел. Мне очень жаль, но им мы уже ничем не поможем, и только лишь навредим себе, если станем лезть напролом, без должной подготовки. Нам бы теперь самим уцелеть и, если повезет, постараться спасти корабль. Ни о чем большем мечтать просто не приходится.

– Вот второй скафандр, - сказала Анна.

– Ну, этот чуть получше, - одобрил я.
– А теперь вопрос к тебе, Ник или как там еще тебя величают?
– у тебя есть план этого судна? Так, чтобы на нем были бы обозначены все шлюзовые двери и переборки?

– Что ты собираешься делать?
– спросила Анна.

– Вот как раз это-то я и пытаюсь выяснить, - ответил я.

Глава 14

После того, как я ознакомился с чертежами судна, у меня появилась возможность составить план дальнейших действий. Загвоздка была в том, что, как выяснилось, на "Лунной Деве" не было предусмотрено внутренних воздушных шлюзов. Вернее, такой шлюз был, но уж очень большой. Его роль выполняла осевая шахта.

– Действовать будем следующим образом, -

принялся я объяснять механику.
– Я надену скафандр и отправлюсь на разведку. Вы же останетесь здесь, загерметизируете дверь и затем по моей команде откроете соответствующий клапан и спустите воздух из шахты.

– Но тогда мы потеряем много воздуха, - с сомнением заметил он.

– Оставшегося должно хватить, ведь теперь нас здесь только трое, напомнил я.
– Тем более, что в любом случае двери уцелевших помещений автоматически загерметизируются сразу же, как только давление воздуха в центральной шахте начнет падать.

– А как мы услышим твою команду?
– спросила Анна.

– Надень второй скафандр, - велел я ей, - но шлем не закрывай. Я буду поддерживать связь с тобой по рации.

– А что если рация откажет после того, как ты окажешься снаружи? Как я узнаю о том, что пора закачивать воздух обратно в шахту, чтобы ты мог вернуться?

– Из тебя получится настоящий астронавт, - одобрительно сказал я. Просчитай наихудший вариант, а затем найди способыисправить положение. Что ж, на тот случай, если рация откажет, и я захочу вернуться обратно в машинное отделение, я три раза громко стукну в дверь.

Я забрался в скафандр, кислородные баллоны которого были полностью заправлены, и опустил стекло шлема, подумав о том, что в последний раз мне приходилось надевать скафандр еще на "Молнии", во время учебной тревоги так когда же это было? С точки зрения хронологии, не очень давно, но с тех пор столько всего произошло... В мою жизнь вошла Илона... Интересно, почему, черт возьми, мне нужно вспоминать о ней именно сейчас?

– Проверка связи, - сказал я.
– Раз, два, три... Как меня слышно?

– Слышу тебя хорошо, - раздался в моем шлемофоне тоненький голосок.

– Порядок. А теперь скажи своему приятелю, что я выхожу.

Неловкая пауза, а потом:

– Он не мой приятель!

– Но все равно скажи.

– Ладно.
– Снова молчание.
– Джонни, ты уж поосторожнее там.

Я направился к лестнице, ведущей к двери, магнитые подошвы сапог скафандра создавали иллюзию гравитации. Я начал подниматься по ступенькам, и она исчезла, так как в состоянии невесомости попросту нет необходимости переносить вес с одной ноги на другую. Добравшись до дверного проема, я ухватился обеими руками за длинный, тонкий столб центральной колонны и покинул шлюзовую камеру.

– Анна, - сказал я, - герметизируй дверь. Открывай клапан.

– Герметизирую дверь, - повторила она.
– Открываю клапан.

Оглянувшись назад, я увидел, как дверь машинного отделения закрылась. Бросив взгляд на циферблат датчика наружного давления, расположенного у запястья левого рукава скафандра, я заметил, как стрелка дрогнула и поползла в сторону нулевой отметки.

– Начат сброс воздуха, - отрапортавал я. А затем, спустя некоторое время, показавшееся мне целой вечностью: - Сброс воздуха завершен.