Вернуться живым

Хэлли Карина

— Ты точно стал противнее.

— Ага. Это люди зовут опытом, — сказал он и сунул большую креветку в рот. Он разжевал ее и радостно вздохнул. — Вот это вкус дома.

Но, несмотря на такие слова, порой я задумывался, где именно дом Максимуса.

* * *

Когда мы вернулись в кровать, я был пьяным. Не очень, но громко кричал и размахивал руками. Я хотел затащить Максимуса и Перри в другие бары, надеясь выбраться на сцену, ведь почти во всех барах тут была живая музыка высокого качества. Но Перри разгадала мою затею, и они утащили меня в комнату.

Мы

быстро попрощались с Максимусом, и я хотел потратить всю энергию с Перри за закрытыми дверями. Желание петь не исполнилось, и лишняя энергия кипела в крови, член был каменным и готовым к действию.

У меня был план. Жалкий, но план. И хотя часть меня порой сочувствовала Максимусу, его истории о Розе не хватило, чтобы стереть то, что он спал с Перри, когда она была одержима, что он ворвался в наше шоу и имел что-то против того, что мы с Перри вместе.

И я решил подчеркнуть последнее. Стены между комнатами были тонкими, и я хотел показать Перри новые вершины оргазма. Я хотел отыметь ее так, как ее еще никто не имел, и чтобы Максимус услышал каждый ее стон.

Я быстро запер дверь и начал снимать одежду.

Перри улыбнулась, краснея.

— Декс, дай хоть задернуть шторы.

Я кивнул на них.

— Вперед. А потом возвращайся, по пути раздеваясь.

Она нахмурилась без обиды.

— Ты сегодня властный.

— Я сегодня всякий, — сказал я и заглянул в свою сумку. Ага. Вибратор еще был там. Я знал, что у Перри мало опыта в сексе, так что она вряд ли пользовалась таким с кем-то, вряд ли использовала и сама.

Она прошла ко мне, и я сказал ей раздеваться.

— Медленно, — добавил я.

— Уверен, что не хочешь сесть? Можно отыграть сцену из «Правдивой лжи».

— О, детка, то, что мы сделаем, никогда не будет в фильмах Джеймса Кэмерона.

Она немного нервничала, так что я подошел к ней и помог снять футболку через голову.

— Тебе помочь?

— Я справлюсь, — сказала она. Я отошел на шаг, ее груди еще можно было достать, и я смотрел, как она снимает джинсы.

— Не думаешь, что стоит выключить свет? — спросила она, робко хмурясь.

Я смотрел на нее, чтобы она ощущала жар моего взгляда.

— Я хочу видеть каждую часть тебя. Никак иначе. Покажи мне.

Она расстегнула лифчик, моя эрекция дрогнула. Я никогда еще не был таким твердым. Даже она была впечатлена, а я уже много ее впечатлял.

Она сняла трусики и отбросила на пол взмахом ноги.

Я улыбнулся.

— Идеально. Теперь встань на кровати на четвереньки лицом к стене.

Она замешкалась, но я обвил ее талию, прижимая ее полную грудь к своей груди, мой член сталью прижимался к ней. Я целовал ее с силой, язык сплетался с ее языком, губы давили на ее влажные губы. А потом я отстранился, голова кружилась от похоти, и я приказал ей забираться на кровать.

Она послушалась. Я добавил, чтобы она не подглядывала, а смотрела на стену. Она не возражала, а я выудил вибратор из сумки. Я купил его недавно, поняв, что у нее могли быть фантазии, которые она не воплотила. Может, я был мелочным,

но этот вибратор был не больше моего члена. Я не хотел, чтобы она начала сравнивать меня с воображаемым парнем.

Я встал за ней, ощущая вес прибора в руках, не зная, понравится ей, или она испугается. Был лишь один способ узнать.

— Раздвинь ноги, — приказал я.

Она послушалась. Какой милый вид.

Я лег на спину, скользнул под нее с прибором в руке, как механик. Соски ее грудей задели мое лицо, и я дразнил их языком. Она стонала в ответ, выгнув спину, желая больше. И я дам ей больше.

Я подвинулся ниже, обвил рукой ее талию, давя на ее поясницу, пока ее киска не оказалась на моем лице. А потом склонил вибратор, включил на слабую мощность и прижал к ней, дразня клитор языком.

Перри застыла.

— Что это такое?

Я убрал рот от ее сладости.

— Не переживай. Я взял с нами друга.

— Это же новое? — испуганно спросила она.

Я чуть не рассмеялся.

— Да, новое. Молчи, если не просишь вставить в тебя член. Стоны, впрочем, приветствуются.

Я прижался губами к ее половым губам, гладил ее клитор медленными движениями. Я толкал вибратор глубже в нее, желая, чтобы она сжимала мой член, не обращая внимания на растущее напряжение в яйцах. Все для нее. Чтобы пошатнуть ее мир. Чтобы натереть его. Во всех смыслах.

Вскоре зазвучало так, словно Перри пыталась пройти на вокальный конкурс. Я толкал ее к краю, совал вибратор, пока посасывал ее набухший клитор. Она вопила ужасно громко, ругалась, кричала мое имя, стонала, сжималась от моего рта, дрожала всем телом. Я быстро выскользнул из-под нее, воспользовался моментом и прижал ее к кровати. Пара движений рукой, и я присоединился к ней в нашей вокальной Олимпиаде, извергая горячие потоки на ее спину. Да, черт возьми.

Я рухнул на нее, ощущая мягкость ее попы, и прижал губы к ее уху.

— Как тебе это?

Она скулила в ответ, прижавшись лицом к простыне.

— Думаю, мы были слишком громкими. Жаль, стены такие тонкие, — ровно подметил я.

Она повернула голову на щеку и улыбнулась.

— Поверить не могу, что ты сделал это специально.

— Что? — невинно спросил я.

— Заставил меня кончить с криком.

— Эй, тише, люди пытаются спать, — шикнул я на нее.

Она попыталась выглядеть хмуро, но ее лицо было слишком красным и довольным. Она была в восторге, как и я.

— Ты хотел, чтобы он услышал.

— Не стоило так делать? — прошептал я. — Но я тогда больше не буду доводить тебя до такого оргазма.

Она лениво улыбнулась.

— Не угрожай мне.

— Не притворяйся, что не хотела, чтобы он слышал.

— Долго вы еще будете состязаться?

— Пока я не посчитаю, что победил.

Она посмотрела на меня.

— Декс, тебя никому не одолеть. Серьезно. Забудь.

Я смотрел на нее.

— Перри, я хотел тебя с того момента, как увидел. И я не перестану ласкать тебя и объяснять это всем. Особенно после этой ночи. Ты моя. И только моя. Отныне и навек.