Вернувшиеся

Мотт Джейсон

— Джейкоб? — позвал он.

Дрожь, собравшаяся в основании позвоночника, двинулась вниз по ногам. Его колени подогнулись от слабости.

— Джейкоб, где ты?

Внезапно земля поднялась ему навстречу, и свет солнца погас.

Джефф Эджсон

Часы на стене подтверждали, что его беседа с полковником почти закончилась. В течение пятидесяти пяти минут полковник задавал ему вопросы, которые уже навязли в ушах. Лучше бы он почитал какую-нибудь книгу — убойный киберпанк или городское фэнтези. Джеффу нравились авторы с хорошим

воображением. Иногда ему казалось, что воображение стало очень редкой вещью.

— Что, по-вашему, происходит, когда мы умираем? — спросил полковник.

Это был новый вопрос, хотя и не совсем оригинальный. Джефф задумался, смутившись немного от того, что ему приходилось говорить о религии с человеком, который вызывал у него симпатию. Полковник чем-то напоминал ему отца.

— Я полагаю, мы попадаем на небеса или в ад, — ответил Джефф. — Наверное, это зависит от количества и качества забав, которые мы имели в жизни.

Он позволил себе скромный смех.

— Вы уверены, мистер Эджсон?

— Нет, не уверен, — сказал Джефф. — Я долгое время был атеистом и никогда не относился к религии серьезно.

— А теперь?

Полковник выпрямился в кресле. Его руки скрылись под столом, словно он потянулся за чем-то.

— Я по-прежнему не верю в эту чушь, — ответил Джефф. — Такова история моей жизни.

Полковник Уиллис вытащил из кармана распечатанную пачку сигарет и протянул ее молодому человеку.

— Спасибо, — сказал Джефф, прикуривая сигарету.

— Я не хочу делать ваше положение излишне тяжелым, — сказал полковник. — Хотя в этой пьесе у нас разные роли — у моего вида жизни и вашего.

Джефф откинулся на спинку стула и выдохнул белый клуб дыма. Он старался не замечать, каким неудобным был стул и насколько голыми выглядели стены. Он старался не думать о том, что где-то в этом мире жил его брат и что полковник с сотней подчиненных не позволял им встретиться друг с другом.

— Я не грубый человек, — произнес полковник, как будто он мог читать мысли Джеффа. — Просто у меня непривлекательная роль в нашей игре.

Он встал.

— Извините, но мне пора идти. Этим вечером приходит еще один автобус с людьми вашей породы.

Глава 9

Харольд открыл глаза и поморщился от яркого солнечного света. Он не мог вспомнить, когда свет дня был таким интенсивным и резким. Все выглядело удаленным и иллюзорным, как после приема сильнодействующих медицинских препаратов. Вокруг него собралась толпа. Силуэты людей казались преувеличенно вытянутыми вверх. Харольд сомкнул веки и попытался восстановить

дыхание. Когда он снова открыл глаза, над ним стоял Мартин Беллами. У агента был мрачный и официальный вид. Все в том же чертовом костюме, подумал Харольд. Даже при такой жаре.

Старик сел. У него болела голова. Ему повезло, что он упал на газоне, а не на асфальтированной площадке. В легких что-то застряло — что-то мокрое и тяжелое. Он начал кашлять. Один приступ вел к другому, пока кашель не стал сухим и бесконтрольным. Харольд согнулся пополам. Его тело дергалось в спазматических конвульсиях. Перед глазами появились маленькие точки, которые вспыхивали и исчезали из виду.

Когда кашель наконец прекратился, Харольд понял, что он снова лежит на траве. Его голова покоилась на сложенном одеяле. Солнце било в глаза. Тело покрывал липкий пот.

— Что случилось? — прошептал он, чувствуя в горле острую боль.

— У вас был обморок, — сказал Беллами. — Как вы себя чувствуете?

— Потею.

Агент улыбнулся.

— Да, сегодня очень жарко.

Харольд попытался сесть, но мир предательски закружился перед его глазами. Закрыв веки, старик облокотился на газон. Запах нагретой травы напомнил ему о детстве, когда в солнечные июньские дни он мог лежать на поляне и не тревожиться о чертовой потере сознания.

— Где мой сын? — спросил Харольд, не открывая глаза.

— Я здесь, — выбираясь из толпы, ответил Джейкоб.

Следом за ним шел Макс — его друг. Джейкоб встал на колени и мягко сжал руку отца.

— Я не напугал тебя, малыш?

— Нет, сэр.

Харольд вздохнул.

— Это хорошо.

Макс, добрый заботливый мальчик, тоже опустился на колени у головы старика и, сняв рубашку, вытер вспотевший лоб Харольда.

— Вы в должном порядке, мистер? — спросил он.

Макс «вернулся» из винтажной Британии, сохранив свои манеры, акцент и странные обороты речи. Его нашли в округе Блэден — неподалеку от того места, где несколько недель назад объявился японский парень. Похоже, что Блэден был каким-то транспортным узлом для оживших мертвецов.

— Да, Макс. Я в порядке.

— На самом деле вы выглядите очень больным человеком. А если вы заболели, мистер Харольд, вас нужно немедленно отвезти в госпиталь.

Несмотря на невозмутимый характер «вернувшихся» и благородный британский акцент, Макс тараторил, как пулемет.

— Как-то в давнюю пору мой дядя занемог, но, вопреки уговорам, не поехал в госпиталь, — продолжил Макс. — Через некоторое время его болезнь усилилась, он начал кашлять, как кашляете вы, хотя это звучало еще хуже. И потом он умер, мистер Харольд.

Старик кивнул головой, соглашаясь с доводами мальчика. Из прозвучавшего залпа слов он воспринял только часть первой фразы: «Мой дядя занемог…»

— Со мной все хорошо, — ответил Харольд. — Все прекрасно.

Он долгое время лежал на земле, закрыв глаза и сфокусировав внимание на солнечном тепле, которое разливалось по телу. До него доносились обрывки бесед и шаги охранников за периметром ограды. Раньше Харольд не подозревал, что находился почти у стены. Но после обморока он начал понимать, как близко от него была свобода.