Верный меч
Шрифт:
— Кроме того, — сказал я, — с каждым днем к нам присоединяется все больше людей. К завтрашнему дню мы можем получить еще двести мечей.
— Как и наши враги, — заметил Эдо.
Я посмотрел на него, похоже, он не собирался мне помогать. Но в этот момент я увидел возвращающегося Роберта, а с ним Анскульфа и двух рыцарей, которые сопровождали их. Все они имели торжественный вид, и я понял, что это значит. Решение было принято, и обещание битвы стало реальным. Мне хорошо было знакомо это чувство. Не имело значения, сколько
— Мы атакуем завтра, до рассвета, — сказал Роберт. — Отдыхайте, собирайтесь с силами. Они понадобятся вам в битве. Мы выходим, когда луна поднимется в зенит.
Среди мужчин поднялся ропот. Я взглянул на запад, где последние проблески света еще сочились сквозь деревья, и с облегчением увидел, что луна еще не взошла, у нас оставалось несколько часов, чтобы поспать и подготовиться. По спине пробежал холодок. Это случится, и оно случится сегодня.
— Танкред, — сказал Роберт.
— Да, милорд? — ответил я.
— Пойдем со мной.
Я посмотрел на остальных, не понимая, что означает это приглашение, но потом поднялся на ноги и поправил ножны на бедре. Роберт шел от огня и палаток в сторону лошадей, и я последовал за ним. Его рот был сжат, он молчал, так что я не пытался заговорить с ним. Он оседлал своего коня, я сделал то же самое, и мы выехали. Померк последний свет, тишину лагеря изредка нарушало ржание лошадей или взрывы смеха у костров. Возможно, новости о скором выступлении еще не распространились.
Наконец лагерь остался позади, мы направились через поле на северо-восток к небольшой рощице на вершине холма. Казалось, вокруг нет ни души. Мое дыхание облачком пара поднималось изо рта. Хотя дни становились все теплее, ночи были холодны почти по-зимнему.
Поднявшись на вершину холма, мы спешились. Ветви над головой образовали крышу, закрывая звезды и серп молодого месяца. Я посмотрел в ту сторону, откуда мы приехали, на точки костров, выстроившихся рядами поперек склона. Люди сидели не у всех костров; по периметру лагеря разводили ложные огни, чтобы обмануть вражеских разведчиков и скрыть истинную численность нашей армии. Пусть Эдгар думает, что нас намного больше.
— Зачем вы привезли меня сюда, милорд? — спросил я наконец.
— Посмотри, — сказал он, указывая вдаль.
За деревьями открывалась широкая равнина, в нескольких милях впереди рассеченная широкой черной линией. Это была река — Уз, другой быть не могло — а на ее берегах укоренился город, окруженный стенами и частоколом, посередине которого возвышался курган с башней замка на вершине; все было погружено в тень.
— Эофервик, — сказал Роберт, — Где сейчас мой отец. Через несколько часов мы тоже будем там.
— Да, милорд, — ответил я, не зная, что именно он ожидает от меня услышать.
Конечно, он заставил меня проделать весь
— Я хочу кое о чем попросить тебя, Танкред.
Его тон и слова снова напомнили мне то утро, когда вызвав меня в замок, Мале впервые заговорил о задаче, которую собирается поручить мне. Я взглянул на Роберта и увидел те же тяжелые брови, тот же крупный нос и угловатый подбородок. Он был настоящим сыном своего отца.
— Что именно? — спросил я.
Глаза Роберта были устремлены на далекий город.
— Наши разведчики вернулись несколько часов назад с новыми сведениями о мятежниках. Оказалось, что в то время, пока многие из них находятся в городе, остальные разбили лагерь около северных ворот. Через несколько часов король Гийом направит тысячу человек вверх по реке до следующего поворота. Они подойдут к Эофервику с севера и атакуют лагерь до рассвета, надеясь выманить остальных нортумбрийцев из города. В то же время оставшаяся часть нашей армии во главе с королем атакуют с этого направления, захватят западную четверть города до самого моста и зайдут врагу в тыл.
— И каким образом король собирается войти в Эофервик? — спросил я.
Насколько я знал, у нас не было осадных орудий, и, хотя мы могли попытаться прорваться через ворота без них, это означало потерю многих бойцов, а нас было не так много, чтобы разбрасываться людьми.
— Вот почему я привел тебя сюда, — сказал Роберт. Он глубоко вздохнул. — Чтобы мы вошли в город, кто-то должен открыть для нас ворота. Так как вся кампания начата ради моего отца, выбор пал на меня. Я должен найти людей и сделать это.
Он смотрел на меня, приподняв бровь, и я понял, что он имеет ввиду.
— Вы хотите, чтобы это сделал я.
— Ты и твои товарищи. Король попросил, чтобы небольшая группа людей, не больше полудюжины, сегодня ночью вошла в город по берегу реки, незаметно пробралась по улицам к воротам и открыла их.
Это было смертельно опасно, я не сомневался. Достаточно было одному человеку заметить нас и поднять крик, и все мы стали бы покойниками: зайдя в город, мы уже не смогли бы выбраться обратно. И единственной причиной, почему Роберт просил нас, было то, что он не хочет рисковать ни одним из собственных рыцарей.
Внезапный гнев охватил меня. Он не был моим сеньором, я не должен был выполнять его приказы. И, хотя я готов был ехать с ним в бой и помогать ему, как и обещал Беатрис, я не собирался по-дурацки рисковать жизнью ради человека, которого едва знал.
Я отвернулся к своей лошади.
— Поищите кого-нибудь еще, милорд.
— Ты знаешь город, — произнес он за моей спиной. — А мои люди не знают. Иначе я не стал бы просить тебя. — вместо ответа я забрался в седло и взял поводья. — Ты будешь хорошо вознагражден, — сказал он. — Я могу дать тебе серебро, золото, все, что ты хочешь.