Вершинные люди
Шрифт:
Дома у нас была точно такая печь, но без вмонтированного чана. Его наличие и для меня представляло трудность, но деваться было некуда, кое-как я приноровилась, и у меня начало получаться. Еда выходила если и вкусная, то все равно далеко не такая разнообразная, как у настоящих мастериц своего дела, которых оскорбили наши девушки, но теперь никто не жаловался. Со временем я купила в селе мясорубку и даже потчевала своих соучеников домашними котлетами. Но это было чуть позже.
А поначалу я намучилась с помощницами больше, чем с вмонтированным чаном, печью и круглосуточной готовкой огромного количества еды. Ведь то, что девушки не умели готовить,
Короче, в тот самый час, когда пора было бросать в чан картофель, оказалось, что Люда ее не почистила, хоть и стояла с ножом над ней часа полтора.
— Что ты сделала? — в замешательстве вскричала я, увидев ее работу. Люда повыковыривала из картофелин "глазки" и попорченные места, помыла их и считала, что управилась. — Быстро дочищай!
— А как? — Люда выкатила глаза и отвесила нижнюю губу. Я видела, что она растеряна.
— Ты что, картошку никогда не чистила?
— Не чистила, — призналась она.
Пришлось мне самой приниматься за работу. Хоть я и показала ей основные приемы, как работать, какие движения делать и как вообще чистить картошку, но шевелилась она медленно, нож все время вываливался у нее из рук. В итоге мы едва успевали приготовить еду, и вернувшимся с поля работникам пришлось с полчасика глотать слюнки и ждать. Вечером того дня я отказалась от белоручек и потребовала дать мне в постоянную помощь нормальную девчонку.
— Иначе я не смогу работать, — сказала я.
— Но ты же вот работала три дня, — робко заикнулся кто-то.
— Поработайте вы так. Я не двужильная. Я и так ежедневно встаю на два часа раньше вас и ложусь спать на три часа позже. Пока вы тут песни поете, я должна перемыть посуду и начистить овощи на утро.
— Зачем ты усложняешь? — чуть не плакал Славик. — Ну сегодня девочки чего-то не умеют, завтра не умеют, а потом научатся.
— Хорошее дело! Мало того, что я фактически вынуждена одна готовить на всех, так я еще должна обучать девочек тому, чему их за восемнадцать лет мамы не научили? Не много ли вы от меня хотите?
Более совестливые ребята меня поддержали. И снова потянулись разговоры, кто должен мне помогать, кого просить об этом. Наконец, быть второй кухаркой согласилась Люба Малышко, девушка из Синельниково. Она тоже жила в доме с печным отоплением, прекрасно умела делать домашнюю работу, но до поры до времени помалкивала об этом, не желая нагружаться. Но все же, видя безвыходное положение и мое, и остальных ребят, согласилась. Так вдвоем мы и кормили соучеников весь месяц своими тяжкими трудами, недосыпая и таская неимоверные тяжести. Но молодости все по плечу.
Для такого объема работ, который выполняли мы с Любой, на производстве установлен специальный график: двое суток труда, сутки — отдыха. Но мы тогда об этом не знали и пахали не только на совесть, а, как любому понятно, и без выходных. Самое интересное, что при распределении заработанных денег мы даже не попросили заплатить нам больше. Ну, мы-то ладно, не додумались или постеснялись. Но остальные — где была их совесть? А Славик, наш куратор? Все промолчали. Поэксплуатировали нас с Любой на всю катушку и по сей день не поблагодарили по-человечески.
Домой я вернулась уставшей и измотанной, изнуренной хроническими недосыпаниями,
Страсти с переменным успехом
В связи с особым графиком нашей с Любой Малышко работы мы занимали отдельную комнатку, соединенную с кухней, — уютную и удобную. Конечно, как и все, мы там спали на полу, подстелив ватные тюфяки. Но одно дело спать в комнате с десятком людей, а другое — вдвоем. Преимущество? Да. Но мы живем в дуальном мире, где все — двойственно. Тут тоже обнаружилась обратная сторона — фактически мы оказались в изоляции от остального коллектива. Мы не работали с соучениками в поле и не имели возможности проводить с ними вечера. Другие бегали в кино, прогуливались по полевым тропам, заводили романы, просто устанавливали приятельские отношения, полулежа в комнате на матрацах и беседуя, а мы все время работали.
И все же иногда мне удавалось полчасика посидеть в компании и послушать общие беседы. О чем они были? О разном, но абсолютно не отличались содержательностью, на которую можно было рассчитывать мне, выбравшейся из села в более просвещенный мир. Я постепенно убеждалась, что получила дома прекрасное образование и имею более широкий кругозор, чем многие из городских сверстников. Понимание этого помогало не накапливать в себе комплексы, чувствовать себя свободно в новом окружении, что все равно мне удавалось с трудом — нас разделял не только язык, но и общая культура, берущая начало в глубине разных народов. Среда, куда я попала, была разительно чуждой мне даже в повседневном общении, я видела, что многие горожане руководствуются совсем иными принципами жизни, чем те, что бытовали в Славгороде. Понять сразу эти различия, а главное выявить их причину я не могла, отсюда и появлялось ощущение, что я не такая, как все, хотя отчасти так оно и было. Поражали не только имена, неслыханные раннее, типа Аарон или Сэмюель, не фамилии Шайншейн или Гольдберг, а то, что многие люди с привычными фамилиями своим духом и видом совсем не отвечали им. Вот поэтому я стремилась чаще быть вместе со всеми, теснее и быстрее познакомиться. Ведь, живя на квартире, а не в общежитии, мне и в течение года предстояло быть отрезанной даже от иногородних соучеников.
Каждый миг общения приносил что-то новое, расставлял акценты, открывал характерные черты людей, с которыми отныне я делила общие аудитории, преподавателей, приобретаемые знания и даже будущее. Нам предстояло вместе провести пять лет, а это в юные годы весьма немало! Я смотрела, как девочки собирались на свидания. Слушала, как и что пели мальчики с гитарами. Наблюдала разыгрываемые в шутку сценки, с интересными импровизациями, похожими на интермедии клуба КВН. Знакомая забава, но у нас в селе ее в обиходе не было. Меня интересовало, как ребята обсуждали пережитый день, какие оценки давали событиям, как спорили, обходя острые моменты. Все это наполняло меня необходимыми познаниями, которые ни в книге не прочитаешь, ни от учителя не услышишь.