Версия Теслы. Дилогия
Шрифт:
— В прошлом я уже сделал много глупого, — сказал я. — И сейчас из — за этого кто — то пришёл по мою душу. Но только я так просто не дамся.
Очередной приступ резкой боли обжег моё тело. Я стиснул зубы и непроизвольно согнулся пополам; в тот же момент Олег бросился на меня и, сбив с ног, повалил на пол. Он прижал к полу руку с пистолетом и придавил меня коленом.
С полминуты Олег в нерешительности смотрел на «Немо», и мне показалось, что он боится даже дотронуться до него.
—
Я с трудом кивнул. Тогда Вещий отпустил меня. Я встал и, выругавшись, вышел из магазина.
Глава 17
Ева догнала меня, когда я уже садился в машину.
— Я помогу тебе, — сказала она. — Но не думай, что ты добился этого тем, что сделал. Просто ты попал в переделку, а я, в отличие от тебя, Виктор, не бессердечная сволочь.
— Извини, — тихо сказал я.
— Что? — переспросила Ева. — Сначала ты направляешь на нас оружие, а потом извиняешься? Да что ты вообще за человек такой?
— Ты права. Я не очень хороший человек. Но по — другому я уже не могу.
— Нет, Виктор, — мягко сказала она. — Тебе надо просто хоть немного доверять другим и понимать, что они тоже люди. Давай договоримся: я поверю тебе, а ты поверишь мне?
Я посмотрел ей в глаза.
И согласился.
— Это плохая идея, если хочешь знать моё мнение, — проворчал подошедший Олег. — Я буду помогать ему только при условии, что он больше никогда не будет направлять на меня эту штуковину. И никаких фокусов!
Я кивнул, пересиливая желание сказать что — нибудь колкое.
— Договорились. Садитесь в машину.
Олег с Евой переглянулись. Первой в машину села Снеговская. Олег последовал за ней, смерив меня взглядом.
— Хорошо, — сказал я, закрыв дверцу. — Теперь можно поговорить не боясь, что нас подслушают.
— Выкладывай. И побыстрее, — проговорил Вещий. — Мне начинает надоедать твоя паранойя.
— Мне нужно, чтобы ты пустил слух, будто бы Ева в больнице. И нужно, чтобы этот слух распространился быстро и далеко.
Олег нахмурился.
— Если это и есть твой план, то в чём тут подвох?
— В том, что информация, которую ты будешь давать, будет немного различаться. Но никто кроме нас не должен знать об этой мелочи.
Некоторое время он думал, а затем коротко кивнул.
— Понимаю. Так мы сможем определить стукача.
— Или хотя бы сузить круг подозреваемых. Возможно, главарь сам явится за лакомым кусочком.
— А если нет? — спросил Олег. — Если он пришлёт кого — то другого вместо себя?
— Тогда мы, по крайней мере, лишим его сообщников.
— Погоди — ка! — вмешалась Ева. — Виктор, что ты имеешь в виду под словом «лишим»?
Я повернулся к ней. Она сидела, насупившись, и исподлобья смотрела на меня, поджав губы. По тому, как Ева теребила шнурок, свисавший откуда — то с воротника её куртки, заметно было, что она нервничает.
— Не беспокойся, — расслабленно проговорил я, отворачиваясь. — Ты будешь в стороне. Я просто вырублю того, кто явится по твою душу, и передам его Олегу.
— Хотелось бы верить, — мрачно сказал Вещий.
— Роли ясны? — спросил я. Ответа не последовало.
Дождавшись, пока Снеговская закроет магазин, я поехал с ней, предварительно наказав Олегу начинать «операцию» через час. Мне нужно было немного времени на подготовку.
Никаких соображений относительно того, где можно спрятать Еву у меня не было, так что я решил отвезти её к себе домой. Да, там была Кария, чьи поступки вызывали у меня сомнения по поводу её честности, однако я мог, в случае чего, защитить Снеговскую.
Почти всю дорогу она молчала и время от времени искоса поглядывала на меня. Я, в свою очередь, — на неё. Она была довольна симпатична. Волосы, небрежно собранные в хвост, падали на откинутый капюшон куртки, и тонкие пальцы Евы продолжали нервно теребить шнурок, свисавший с него. На ней не было почти никакого макияжа, но мне показалось, что он даже был бы лишним. Свет уличных фонарей проскальзывал по её бледному лицу и отражался в глазах — тогда в них будто вспыхивали две искорки. Также я заметил, что она не носила никаких украшений, кроме тонкой цепочки на шее. Этим она напоминала мне одну мою знакомую из прошлого, и я отвернулся, полностью сосредоточив своё внимание на дороге, чтобы не вспоминать.
— Ты странный, Виктор, — сказала Снеговская, когда мы уже подъезжали к моему дому. — Настолько странный, что это даже нехорошо. Как вообще можно додуматься направить на человека оружие? Я всегда подозревала, что ты можешь пригрозить, но не думала, что ты можешь быть действительно опасен.
— Разве? — спросил я.
Она усмехнулась.
— Ты ведь сразу согласился помочь мне только потому, что увидел в этом свою выгоду, не так ли?
Я промолчал.
— Ты же не всегда был таким?
— Не всегда, — проговорил я. — Но бывают вещи, которые меняют нас.
Ева поправила выбившийся локон и повернулась ко мне.
— Тогда объясни мне, что сделало тебя таким? Что может так покалечить человеческую душу?
Я остановил машину и вышел.
— Её отсутствие, например.
— Ох, прекрати, — вздохнула она, вылезая из машины и накидывая капюшон. — Почему ты считаешь себя каким — то чудовищем?