Верум
Шрифт:
Оно страдальческое, уязвимое, взволнованное.
И оно что-то скрывает.
Что-то, что я знаю.
Нечто, что пугает меня.
Спаси меня, и я спасу тебя.
– Мне здесь не нравиться, - бормочу я.
– Знаю.
Я пишу папе письмо и отдаю его Сабине.
– Он захочет узнать, что я в порядке, - говорю я. Она кивает, потому что он, конечно же, захочет.
Она протягивает мне чашку чая.
В Англии чай исправляет все.
–
Она качает головой.
– Нет. Хотя он вернется, дитя. Он всегда возвращается.
Какое странное замечание.
Но я много не размышляю об этом.
Вместо этого я думаю о свете.
Я размышляю о том, как в действительности лунный свет является отражением солнца, как луна вообще не создает никакого света. Так то, что кажется, излучает серебристый, неземной свет на самом деле темнее самой темноты.
Я – луна.
И у меня нет своего собственного света.
Для этого мне нужен Дэер.
Но если Дэер солнце, то он сожжет меня.
И от моих метафор меня мутит.
Я уединяюсь в саду, где меня окружают цветы и тишина.
Все, что у меня здесь есть – это мои мысли, а мой разум – страшное место.
Я зарываю глаза и велю воспоминаниям вернуться,
Но все что я вижу – это прошлое.
Прошлое, которое я знаю.
А не то, что нет.
Крики мамы преследуют меня и не дают покоя.
Надгробие Финна, мои слезы.
Его дневник, который я оставила дома.
Жаль, что я его не привезла.
По крайней мере, я бы чувствовала себя ближе к нему, пусть его слова и безумны.
Я представляю страницу, заполненную каракулями его до боли знакомым почерком и перечеркнутыми словами.
С абсолютной ясностью я помню его.
Калла спасет меня.
Или я умру.
Я умру.
Я умру.
Serva me, serva bo te.
Спаси меня и я спасу тебя.
Дрожь пробегает сквозь меня, ведь я не смогла.
Я не смогла спасти Финна.
И никакие слова и утешения… от отца, от Дэера, от Сабины… никакие доводы не могут этого изменить.
Ты пережила их по некой причине.
Бред Сабины приходит мне на ум, и я обдумываю его.
По какой причине?
Я не знаю.
Неужели моя причина – спасти Дэера, как Джейн спасла мистера Рочестера?
Не знаю.
Все что я знаю – я должна раскрыть его правду, если я вообще хочу что-нибудь спасти.
Истина сделает нас всех свободными.
ГЛАВА 7
Я
Уитли настолько огромный, что я обнаруживаю – я постоянно теряюсь. Каким-то образом сегодня я оказываюсь у кабинета Элеонор и слышу ее голос, доносящийся изнутри.
Протянувшись, чтобы взяться за дверную ручку, я медлю, потому что Элеонор кажется не очень счастливой. С уже приоткрытой дверью я слышу слова громко и отчетливо.
– Она неважно себя чувствует, Элеонор, - произносит Сабина своим скрипучим голосом. – Борюсь, ей нужны отдых и уединение.
– Тогда она получит их здесь, в Уитли, - нетерпеливо отвечает Элеонор. – Я не вижу причин для твоего беспокойства.
– Она потеряла все, - предлагает Сабина. – А вы не предложили ей ничего, кроме крова. Возможно, если бы вы просто рассказали ей…
– Рассказать ей что? – рявкает Элеонор. – Напомнить, что…
– Разве ты не слышала, что подслушивать невежливо?
Дэер обходит меня, изучая с любопытством. Он красив, он загадочен, он в моем личном пространстве. И ему также не хочется, чтобы я слышала, о чем они говорят.
Я перевожу дыхание.
– Что вы все от меня скрываете? – напрямик спрашиваю его я.
Он качает головой.
– Ничего.
Все. Я это чувствую.
– Мне нужно знать, - настаиваю я. Он пристально глядит на меня.
– Ты здесь, чтобы восстановиться, Калла. Отдохнуть, прийти в себя…
– Но ты сказал, что я не в безопасности, - напоминаю ему я. – Разве я не должна знать от чего?
Теперь ему неловко, и его темные глаза как будто мерцают.
– Столько всего случилось с этой семьей. Тебе не надо думать об этом прямо сейчас. Ты просто должна мне поверить.
Если бы я могла.
– Это безумие, - шепчу я.
– Мы все немного безумны, полагаю, - цитирует он Льюиса Кэрролла за не именем лучшего ответа, заключаю я. Ногти впиваются в ладони, потому что я так расстроена.
– Я тебе люблю, ты же знаешь, - произносит он, и его лицо вдруг становиться нежным. – Боже, я ненавижу это, Калла.
Он уходит, словно находиться возле меня причиняет боль.
Я делаю единственное, что могу сделать. Я уединяюсь в своей комнате, где нахожусь одна, и никто не наблюдает. Спальня пустынна и тиха, и я не могу выносить тишину.
– Финн, ты бы терпеть не мог это место.
Конечно же, ответа не следует, но я чувствую себя лучше, разговаривая с ним, делая вид, что моя вторая половинка все еще жива, все еще делает меня целой.
Я представляю его лицо, и он смеется.
– Ты такая дурочка, Кэл, - говорит она мне, его бледно-голубые глаза лукаво поблескивают. – Ты всегда была лучшей половинкой. Я тебе не нужен.
– Глупость, - тотчас отвечаю я. – Ты всегда мне будешь нужен. Я, наверное, никогда не перестану разговаривать с тобой, ладно?