Весь цикл «Десантник на престоле». Шесть книг
Шрифт:
— Синельникову Николаю Петровичу. Думаю, его нужно вводить в обстоятельства дел очень основательно, — сказал Александр и подмигнул Голицыну. — Поэтому через сутки я приглашу его и вас на совместную беседу. Вы, надеюсь, не против этого?
— Нет, конечно. Но меня смущает его репутация. Он ведь ведет себя так, будто идеалист, не понимающий объективных реалий.
— Я с ним уже провел несколько бесед. Навел справки. Это не самая плохая кандидатура, особенно для динамично развивающегося региона, где борьба с взятками и перегибами на местах одна из основных форм административной
— Если в этом ключе рассматривать вопрос, то ни одного. Хотя местным чиновникам я не стал бы завидовать.
— Ничего страшного. Как-нибудь переживут. Тем более что московские порядки в любом случае до них дойдут рано или поздно. А Николай Петрович уже поработал под моим началом и ясно представляет то, что я жду от государственных служащих.
— Может, это и к лучшему, — задумчиво пожал плечами Голицын. — Впрочем, я вам очень благодарен. Хоть высыпаться начну нормально.
— Кстати, в связи с изменением административной ситуации, я думаю, нужно будет разделить выделяемые войска между двумя генерал-губернаторствами. Подготовьте к нашей беседе с Николаем Петровичем рабочие предложения по данному вопросу. Но не очень сильно жадничайте. Синельникову в ближайшие месяцы проводить десантные операции в Тихом океане, поэтому потребуются люди. А солдат, как вы хорошо и сами знаете, в тех землях у нас немного.
— Конечно. Я все отлично понимаю.
Уже в Новосибирске Михаил Михайлович узнал, что решением аттестационной комиссии он стал первым награжденным орденом «За заслуги перед Отечеством», который был введен в ходе полномасштабной административной реформы, которой трясло государственный аппарат Российской Империи. Голицын, уезжавший из Москвы, в довольно подавленном настроении, чувствуя себя неудачником, провалившим порученное ему дело, после этой новости воспарил духом и засиял как хорошо начищенный медный грош.
Часть третья
Французский гамбит
Глава 1
7 апреля 1871 года. Лондон
Букингемский дворец
— Его Королевское Высочество принц Фридрих! — торжественно произнес слуга, уступая место Фридриху Прусскому, прибывшему от имени генерального штаба Пруссии в Лондон для согласования действий.
— Дорогой мой мальчик, я так рада вас видеть, — расплылась в довольной улыбке Виктория. — Вы совершенно забыли нас.
— К сожалению, эта отвратительная война заставила меня безвылазно сидеть на французской границе. Хельмут с удовольствием взвалил на мои плечи дела своего штаба, и я совершенно в них утонул.
— А мне показалось, что этот хитрый лис вас специально не подпускал к настоящему делу, — лукаво подмигнула Виктория.
— Ох… и не говорите. Кроме того, излишняя опека Бисмарка совершенно меня раздражает. Этого ворчливого человека так много, что будь моя воля… — махнул рукой и тяжело вздохнул Фридрих.
— Не вы один, любезный друг, не вы один. Его политическая слепота и упрямство уже порядком всех утомили.
— Вы бы знали, как мы с ним спорим! Он совершенно несносен!
— А вы не задумывались над тем, что он работает
— Сейчас уже нет. Для нас всех это стало большим удивлением, я ведь не раз прилюдно его в этом обвинял. Мы думали, что Россия чего-то ждет и торгуется, а Бисмарк настолько слаб, что не может на нее надавить. Однако совсем недавно оказалось, что Отто заключил с Александром соглашение о невмешательстве русского Императора в нашу войну с Францией до тех пор, пока его не попросят.
— Странное соглашение.
— Бисмарк объяснил это стремлением повысить престиж Пруссии, ведь если бы наши войска смяли французов на границе, престиж Берлина в германских землях достиг бы высочайшего уровня. Но фон Мольтке уже год не может взять французские траншеи.
— И сейчас Бисмарк решил задействовать свой козырь в этом вопросе?
— Да. Не понимаю, что реально сможет сделать Александр, но Отто буквально на него молится, считая решением наших проблем в этой странной войне. Я же, напротив, не уверен, что он окажется способен хоть как-то изменить ход боев, так как не раз мог наблюдать атаки прусской пехоты. Вы знаете, это новое вооружение превратило войну в натуральную мясорубку.
— Признаюсь, мои советники тоже, как и ваш канцлер, считают, что русский Император, вмешавшись, сможет изменить ход войны. Впрочем, это не столь важно… Уже. Дело в том, что, питая к Пруссии и вам лично самые теплые чувства, я пыталась спасти ваше положение. Ведь успешное вмешательство России очень сильно подорвет престиж Берлина на международной арене.
— Я весь внимание, — Фридрих даже как-то подобрался, а его глаза загорелись.
— Самым разумным решением в сложившейся обстановке будет создание полноценной антифранцузской коалиции, как во времена наполеоновских войн. На фоне всей Европы небольшой военный контингент, который выставит Александр, просто потеряется. И, даже если добьется каких-либо успехов, их можно будет замолчать или затенить на фоне происходящих событий.
— Но это не такое быстрое занятие, создание коалиции. Каждый день играет против нас. Пруссия трещит по швам от бюджетных проблем. Недавно на заседании правительства решили приостановить финансирование строительства ряда железных дорог. Весь Берлин кипел возмущением!
— Именно для этого я вас и пригласила. — Виктория выразительно посмотрела на Фридриха и, выдержав небольшую паузу, продолжила: — Я имела смелость собрать в Лондоне представителей большинства европейских стран. Даже делегаты из Швейцарии приехали. Завтра в полдень произойдет открытие совместного заседания. Мы ждали только вашего прибытия.
— А Россия в этой коалиции тоже участвует?
— Князь Горчаков прибыл позавчера. Как ни странно, но Москва не воспротивилась созданию коалиции, даже, напротив, одобрила ее и поддержала.
— Может, это очередная уловка этого хитрого варвара?
— Вряд ли. Хоть наша разведка в России и слаба, но мои советники считают, что Москве не нужно продолжение войны. Вообще. Они тоже устали и имеют массу проблем. В частности, неразбитые соединения турок в Малой Азии. А там, по нашим сведениям, до ста тысяч ополченцев уже подняли свои знамена.