Весь Дэвид Болдаччи в одном томе
Шрифт:
— Вряд ли. — Кент поднял бокал с вином.
— Откуда такая уверенность?
— Оттуда, что я прострелил ему башку. — Он отпил вина.
Деккер выронил вилку. Звякнув о фарфоровую тарелку, та упала на пол.
— Тебе не по вкусу лосось? — спросил Кент, утирая губы.
Деккер наклонился, дрожащей рукой взял вилку. И с землистым лицом спросил:
— Ты его застрелил?
— Ну, вообще-то реальной альтернативы не было. К тому же он был чванливым мудозвоном. Слишком много о себе воображал. Дьявол, думаю, я застрелил бы его так или иначе. — Кент остановил взор на искаженном от ужаса лице Деккера. — Не люблю чванливых мудозвонов, Говард. Не люблю тех, кто слишком
Деккер облизнул губы.
— Я понимаю, что ты испытываешь сильный стресс, Сэм…
— Это не стресс, Говард. — Кент тряхнул головой. — А вот месяцами кряду жить в землянке посреди кишащих змеями и москитами джунглей, гадая, что прикончит тебя раньше — разъедающая внутренности дизентерия или вьетконговцы, кончающие твоих парней одного за другим, — вот это, друг мой, и вправду стресс.
— Я тоже испытываю немалое давление.
— Еще бы. Тебя избрали, ты получил свой просторный кабинет, личного водителя, личный штат, шикарные обеды, каждый день возвращаешься домой и зарабатываешь деньги, целуя жопы богачам, а потом приходишь сюда и время от времени действительно делаешь свою окаянную работу и голосуешь за что-то. Чудовищное давление. Политика — ад кромешный. Я рад, что сам в нее даже не совался. Просто тянул лямку и подставлял задницу под пули. А вот ты даже не служил.
— Я был слишком юн для Вьетнама.
— Значит, мог пойти добровольцем, как я.
— Я совсем не об этом.
— И многие годы ничто не мешало тебе встать под ружье.
— Не все скроены для армии. У меня были другие цели в жизни.
— Я заслужил два «Пурпурных сердца» и «Бронзовую звезду»; получил бы и «Серебряную», да моему начальнику был не по душе тот факт, что его войска предпочитают следовать за мной, а не за ним. После войны я окончил колледж и получил юридическую степень. Дядюшка Сэм помог за них заплатить. Никаких претензий. Я свое оттрубил. Получил баш на баш. А ты вот херней маялся, а теперь служишь народу из своего уютного, безопасного кабинета. — Внезапно выбросив руки, Кент схватил Деккера за мясистую шею чуть пониже затылка и рванул к себе, так что их лица оказались в каком-то дюйме друг от друга. — Так что когда надумаешь читать мне нотации на какую бы то ни было тему, это будет твоей последней нотацией кому бы то ни было. Мы достигли глубокого взаимопонимания по этому вопросу? Потому что повторять я не намерен.
Отпустив Деккера, Кент уселся на место и взял вилку.
— Попробуй рис. Островат, зато отлично идет с пряной брокколи.
Деккер не шелохнулся, продолжая таращиться на Кента.
Закончив с обедом, Кент встал.
— Мой клерк тебя проводит. Желаю плодотворного дня на службе родной стране там, на Холме.
И вышел из комнаты, а дрожащий Деккер так и остался сидеть в кресле.
Глава 54
Роби медленно ехал по узким улочкам Титаниума, штат Пенсильвания, — небольшого городишки с обычным ассортиментом жилых домов и предприятий. По улице разгуливали люди, разглядывая витрины выстроившихся вдоль нее независимых магазинчиков. Неспешно катили автомобили. Люди махали друг другу. Жизнь текла с уютной размеренностью.
Он сделал все возможное, чтобы за ним по дороге сюда не проследили. Удержать его под наблюдением не смогли бы даже лучшие агенты. А если все же смогли, то заслужили галочку в колонку побед.
Роби бросил взгляд на GPS. Он искал конкретную улицу и надеялся, что эта и есть та
«Маршалл-стрит. Как фамилия Райана Маршалла, старшего оперативного сотрудника, показавшего мне и Рил, как сделать рифление рукоятки пистолета. То, что известно только нам двоим».
Роби загрузил конкретный адрес по Маршалл-стрит. Имеется одна из двух возможностей. Он ввел в навигатор ту, что выпала, когда он еще у себя на квартире бросил монету. Впрочем, в таком крохотном городишке Маршалл-стрит не может быть слишком уж длинной, если придется прибегнуть ко второму варианту.
Выехав за город, он сбросил скорость. Выехал прямо на Маршалл и двигался, пока не натолкнулся на резкий поворот вправо. Номеров домов тут не было, потому что не было самих домов. Роби уже начал опасаться, что эта поездка обернется пшиком, когда обогнул очередной поворот и увидел впереди примерно то, что предполагал. Что-то вроде мотеля в стиле годов пятидесятых прошлого века.
Роби остановил машину перед небольшой конторой с широким окном из зеркального стекла по фасаду. Двухэтажное подковообразное здание — контора посередине — порядком обветшало.
Уилл на этом не зацикливался, первым делом обратив взгляд на номер дома, выписанный краской на фасаде здания.
Тридцать три.
Столько же, сколько патронов в негабаритном магазине «глока» Рил.
Второе число в арсенале Роби равнялось семнадцати — номер модели «глока».
Очевидно, тридцать три оказалось верной догадкой. Монета выпала нужной стороной. Но в этом есть и логика. 17-я модель стандартная. Рил модифицировала ее удлиненным магазином.
Далее взгляд Роби переместился к вывеске перед мотелем. На белом фоне выведены тонкие концентрические круги, расходящиеся от центра, а обводка ярко-алая. В полном соответствии с названием мотеля — «В яблочко» — вывеска изображала центр мишени.
Как избито, подумал Роби. Но, может быть, когда заведение только-только открылось, название было оригинальным и броским…
Однако ему в глаза бросилась красная кромка.
Роби приподнял фото, найденное в шкафчике Рил. На снимке — она и неизвестный мужчина. Красный краешек с правой стороны фото мог принадлежать вывеске, если они стояли рядом с ней. Еще одно подтверждение, что он в нужном месте.
Поставив машину на стоянку, Роби выбрался и направился в контору. Через витринное окно видна была пожилая седовласая женщина, сидящая за стойкой высотой по пояс. Когда он открыл дверь, звякнул колокольчик. Женщина подняла голову от компьютера — достаточно старого, чтобы дисплей был не плоским, а с выпуклой задницей, размером с небольшой телевизор. Дама встала навстречу гостю.
Роби огляделся. Похоже, со дня открытия заведение практически не изменилось. Оно будто застряло в приснопамятных временах задолго до того, как человек ступил на Луну или Джона Фицджеральда Кеннеди избрали президентом.
— Чем могу помочь? — осведомилась женщина.
Вблизи стало видно, что ей лет восемьдесят — волосы тонкие, как паутинка, сутулые плечи понурены, колени подгибаются. На металлическом бейджике у нее на блузке значилось «Гвен».
— Да вот, просто проезжал и увидел ваше заведение, — сказал Роби. — Это что-то.
— Прежний владелец выстроил его после Второй мировой.
— А вы новая владелица, Гвен?
Она ухмыльнулась, показав металлические коронки.
— Милый мой, во мне нет ничего «нового». И будь я владелица, торчала бы я здесь, пытаясь освоить компьютер? Я бы наняла кого-нибудь вместо себя. Зато, когда хочу, могу позвонить внучке. Она говорит мне, какую кнопку надо нажать.