Весь Дортмундер в одном томе
Шрифт:
Они настаивали, а когда копы хотят чего-то — лучше уступить им.
— ОК, спасибо, — наконец согласился Дортмундер.
— Сюда, — направил его коп.
Мужчины прошли по дороге, где уже толпились зеваки. И полицейский позади пострадавшего вдруг закричал:
— Эй!
— Ну, что еще, — повернулся Дортмундер, ожидая худшего.
К нему подошел сотрудник полиции с пакетом в руке:
— Ты оставил его в салоне.
— О, — вырвалось у бывшего пассажира и он начал сильно моргать глазами. — Это мой обед, — сказал он. Как я мог забыть его?
—
Дортмундер решил, что хватит разговоров и ему лучше помалкивать. Он кивнул в знак благодарности, развернулся и последовал за копами, которые вызвались отвезти его.
Они сдержали свое обещание. К счастью, весь разговор свелся к террористу Кибаму — он указал свое настоящее имя на бедже, только задом наперед- а не к личности Джона Дортмундера.
Полицейские вскоре свернули с Бродвея на 78-стрит. Стун жил в многоквартирном доме в середине квартала, поэтому Дортмундер попросил копов:
— Выпустите меня где-нибудь здесь.
— Без проблем, — согласился водитель.
И как только машина замедлила ход, Дортмундер выглянул через окно и увидел… Стуна, а тот заметил Дортмундера на заднем сиденье полицейского авто.
Стун побежал. А что вы бы сделали на его месте?
Чувствуя, что это бесполезно, Дортмундер все же решил попробовать:
— Вот здесь можно, отлично, вот там поблизости, будет хорошо.
Водитель ехал все медленнее и медленнее, стараясь найти место между припаркованными авто, чтобы пассажир смог максимально удобно выбраться на тротуар.
В конце концов, он остановился. Не забывая о своем бутерброде, зная, что это бесполезно, что он не силах остановиться, Дортмундер сказал:
— Спасибо вам, вы сегодня проделали замечательную работу, вы, ребята были…
Он вышел наружу и закрыл дверь.
Он не мог бежать. Никогда не бегите от полицейских, это еще хуже, чем убегать от собаки. Он должен просто повернуться, полный достоинства, на носочках, не показывая спешки, отчаяния или тревоги. Полицейская машина, урча мотором, поехала дальше по 78-ой стрит.
Бродвей. Дортмундер повернул за угол и посмотрел по сторонам: Стуна не было видно. Конечно, нет. Стун возможно не появиться здесь в ближайшую неделю. И в следующий раз, когда он заприметит Дортмундера, то независимо от обстоятельств, пуститься в бега. Такой вот принцип.
Дортмундер вздохнул. Выхода не оставалось. Он должен встретиться с Арни Олбрайтом.
Арни Олбрайт жил в одиннадцати кварталах отсюда, на 89-ой между Бродвеем и Уэст-Эндом. На сегодня с транспортом покончено. Нервы у Дортмундера не были железными. Прижав к себе пакет с обедом, он пошел подальше от Бродвея. Когда он стоял на светофоре, чтобы перейти 79-ю улицу, какой-то парень похлопал его по плечу и спросил:
— Извините. Это случайно не ваш кошелек?
Вот как это происходит. У мошенника есть два идентичных портмоне. В первом имеется приятная стопка денег, ID с именем и номером телефона. Жулик подходит к прохожему и объясняет, что только что нашел этот бумажник на тротуаре. Вдвоем они осматривают
— Извините. Это ваш кошелек?
Дортмундер взглянул на бумажник.
— Да, — сказал он и вырвал его из рук мошенника, засунул в свой карман и пересек 79-ю улицу.
— Стой! Стой! Эй!
Вскоре жулик догнал его и фактически тащил Дортмундера за рукав.
— Эй, ты! — сказал он.
Дортмундер повернулся к нему:
— Это мой кошелек, — ответил он. — У тебя проблемы? Хочешь позвонить копам? Или ты хочешь, чтобы я вызвал полицейских?
Мошенник сильно побледнел, он выглядел теперь ужасно плохо. Глаза его выкатились из орбит, как у собаки породы бигля. Казалось он готов заплакать. Дортмундер, у которого и так хватало собственных проблем, развернулся и пошел на север к 89-ой улице, к дому Арни Олбрайта, откуда он позвонил из вестибюля.
— Что еще, — прорычал домофон.
Дортмундер наклонился. Он ненавидел произносить свое имя вслух:
— Дортмундер, — сказал он.
— Кто?
— Заканчивай, Арни, ты знаешь, кто.
— А-а, — заорал домофон, — Дортмундер! Почему ты так сразу и не сказал?
Прозвенел звонок, и звук его был намного приятнее голоса Арни. Дортмундер вошел в дом и поднялся к квартире знакомого.
На пороге квартиры, стоял Арни — тощий, жилистый хорек в обносках, полученных от благотворительной организации.
— Дортмундер, — обратился он к нему, — ты выглядишь также дерьмово, как и я.
С этим трудно было поспорить. У Дортмундера выдался насыщенный денек, но ничто в мире не могло вынудить его выглядеть так плохо, как Арни Олбрайта. Когда Дортмундер приблизился к знакомому, то отметил, что тот выглядит еще хуже, чем обычно.
— Что случилось с тобой? — спросил гость.
— Никто не знает. Лаборатория заявила, что никогда не встречалась с таким процессом ранее в умеренных зонах. Мои внутренности выглядят как гранат.
Было похоже на правду. Арни никогда не выглядел красавчиком, но теперь казалось, он покрылся тонкими красными Везувиями и все они извергали узкие красноватые струйки сальсы. В левой руке он держал некогда белое полотенце, теперь же влажное и красное, которым он вытирал шею и предплечья.
— Боже, Арни, это ужасно, — посочувствовал Дортмундер. — Как давно ты заболел? Что сказал доктор?
— Не подходить ко мне близко.
— Не волнуйся, не буду.
— Ты не понял, именно так мне посоветовал врач. Теперь, ты знаешь и я знаю, что никто не может выдержать меня, мой характер.