Весь Дортмундер в одном томе

Уэстлейк Дональд Эдвин

СМЕЛОЕ ОГРАБЛЕНИЕ! УКРАДЕНА БРОШКА СТОИМОСТЬЮ 300.000!

Одиночка вор-домушник ставит в тупик полицейских.

Совершенно секретно.

Ну, не так уж все плохо. Дортмундер не мог припомнить когда его называли смелым, да и никого не знал кто назвал бы его домушником. С его-то одышкой и заплетающимися ногами?

В любом случае, история такова:

В город для рекламы своего нового фильма «Эпоха Марка III: Марк Превосходный» прибыл Джер Крамби. И вчера вечером столкнулся с грабителем, быстрым как молния. Вор оставил суперзвезду в замешательстве и в некотором восхищении и без брошки ценой в 300,000$, которую он только что презентовал своей

невесте, рекламной модели Desiree Makeup Фелисии Тэррэнт.

— Это было похоже на кино, — рассказал Крамби полицейским. — Этот парень прошел через несколько действительно серьезных уровней защиты, взял, что хотел и ушел, прежде чем кто-либо узнал, что произошло.

Мероприятие было частным и организовано в честь голливудской суперзвезды в его роскошных апартаментах на 14-м этаже шикарного Port Dutch Hotel на Пятой авеню, где голливудские знаменитости частые гости. Частная служба безопасности просмотрела видеозаписи и в холле и возле апартаментов, в поисках грабителя, описываемого как стройного мужчину, в темной одежде, в черных перчатках и черной же лыжной маске. Он каким-то образом просочился в квартиру и фактически вырвал безделушку за 300,000$ из рук Фелисии Тэррэнт буквально минуту спустя как Джер Крамби подарил брошь ей под аплодисменты собравшихся гостей.

— Все произошло так быстро! — рассказывала г-жа Тэррэнт полиции. — А он был так ловок и профессионален, что я все еще не могу сказать точно как это произошло.

Что Дортмундер любил на мероприятиях селебритис, так это то, что они имели тенденцию концентрировать на себе всеобщее внимание. Узнав из теленовостей и New York Post, что эта кинозвезда собирается представить свою нынешнюю невесту двумстам пятидесяти самым близким друзьям, включая прессу, в своих апартаментах в Port Dutch Hotel, Дортмундер сразу понял, что в это время можно посетить отель и заглянуть в каждый номер кроме того, где находится счастливая пара.

Этот отель являлся местом проживания миллионеров всех видов — нефтяных шейхов, распорядители имущества, рок-легенд, членов британской королевской семьи. И его номера, по два на этаж, смотрящие на Центральный парк через Пятую авеню, почти всегда окупали время потраченное не на поедание обеда.

Дортмундер решил для себя, что будет «работать» на этажах ниже 14-ого, на котором обосновалась счастливая пара. Проходить мимо их окон и, возможно, привлекать их внимание не входило в его планы. Преодолевая этаж за этажом, номер за номером, по плохо освещенной пожарной лестнице в темной одежде все выше и выше над бибикающей, толпящейся и шумной авеню с красно-белыми ступенями, Дортмундер все больше разочаровывался. Его опыт и навыки по обхождению замков и сигнализации отеля — а первые уроки, было дело, включали в себя и включение тревоги, и скачки по пожарным лестницам — сейчас совершенно не пригодились. Многие номера оказались без жильцов. Гости некоторых апартаментов, судя по всему, планировали провести сегодняшний вечер в домашней обстановке. (Возможно, Дортмундера и заинтересовали бы подробности личной жизни этих людей, но жажда наживы оказалась сильнее).

Третья группа номеров люкс была занята, как он их называл, претендентами. Эти жильцы выходили по вечерам в город и оставляли багаж, одежду, сумки с покупками — все это заметил Дортмундер, стоя на пожарной лестнице через окна. Взглянув на вещи, незваный гость решил, что они принадлежат семейной паре из Акрона, штата Огайо, которые проводили в отеле второй медовый месяц. Ну что ж, эта семейка вызывала у предприимчивого воришки чуть

больше коммерческого интереса, чем толстовка Дональда Дака на 42-ой улице.

И двенадцатый этаж оказался «неприбыльным»: ни человека, ни браслета, ни браслетика, ни цепочки, ни Ролекса, ни ноутбука, ни контрабандной валюты, ни меха с шелком и даже ни пластика (имеется в виду пластиковая карта). Люкс с почти молодоженами был впереди, а Дортмундер не горел желанием привлекать внимание мускулистых парней в коричневой униформе охранников, но одновременно был расстроен.

ОК. Он минует вечеринку, тихо и незаметно. Он просто перейдет от 12-ого непосредственно к 15-му, не задерживаясь ни минуты на 14-ом, а уже далее посмотрит, какую награду ему могут предложить верхние апартаменты. В отеле было 23 этажа — вся надежда теперь на них.

И он пошел. На цыпочках и только на цыпочках, молча и не издавая ни звука. Бросив взгляд через правое плечо, он отметил темное сверкание Центрального парка. Под его ногами открывалась черная бездна глубиной 140 футов, где медленно змейкой извивался трафик на пятой авеню. Над головой, вверху, скрывался ряд номеров 1501-2-3-4-5.

Окно было открыто.

Ах, что теперь? Через него повеяло слабыми звуками вечеринки, словно веселящим газом. Дортмундер колебался, но знал, что он должен каким-то образом миновать препятствие.

Дюйм за дюймом он поднимался по открытой конструкции металлических подножек, холодных в прохладном апрельском вечере.

Когда он достиг открытого окна, то обнаружил, что освещенная комната с белым простым потолком была пуста, шум праздника доносился из другого помещения.

Дортмундер достиг площадки пожарной лестницы. Встав на четвереньки, он начал свой опасный путь под окном, когда внезапно послышались приближающиеся голоса:

— Ты пытаешься унизить и оскорбить меня, — это был молодой, звонкий и обиженный женский голос.

— Я пытаюсь научить тебя английскому, — ответил ей грубый, дерзкий и нетерпеливый мужской голос.

— Это булавка. Все знают это! — Женщина.

— Как я уже тебя говорил, это брошь, — Мужчина.

— Брошь — это то, что подают на завтрак в парижском отеле, — Женщина.

Мужчина:

— Фелисия, дорогая — и я обожаю твои сиськи — клянусь тебе, что та вещь называется бриошь.

— Брошь! — Женщина.

— Бри-ошь!

Большую часть этого разговора смог услышать через распахнутое окно Дортмундер. Немного поразмыслив, он пришел к выводу, что разумнее будет не двигаться, и попросту замер, оставаясь на корточках. Он повернул голову вполоборота, чтобы та оказалась чуть ниже подоконника. Тело же было сжато как рессора пикапа, когда его нагружают 12 листами гипсокартона.

— Ты не смеешь меня унижать!

Над головой Дортмундера мелькнула рука, стройная, обнаженная и грациозная. Она неуклюже, словно маленькая девочка, выбросила через окно какой-то предмет. Это нечто сначала угодило на нижнюю часть рамы, затем соскользнуло вниз.

Прямо «в подол» Дортмундера. Это было сверкающее ювелирное изделие, украшенное бриллиантами по центру, которые плавно перетекали в изумруды на кончиках.

В любую секунду кто-нибудь мог выглянуть через окошко в поисках потерянной безделушки. Левая рука Дортмундера автоматически схватила неожиданную находку, и он двинулся с места. И так как он двигался наверх, то он и продолжил движение наверх. Вернувшись на площадку, он стал взбираться по лестнице на следующий этаж, дыша тяжело как городской автобус, в то время как за его спиной послышались голоса: