Весь Дортмундер в одном томе
Шрифт:
— А какой из них считается третьим? — послышался голос.
— Все из них, — ответил ему коп. — Просто держитесь подальше от рельс. ОК, нужно спешить, огонь уже близко. Не туда, что ты там ищешь, барбекю? Сюда иди.
Вся толпа отправилась через темный задымленный поезд, кашляя и спотыкаясь по дороге. Люди натыкались друг на друга, огрызались, пихались локтями, что явно не шло на пользу репутации нью-йоркеров. В конце концов, они добрались до передней части поезда, где множество полицейских — еще больше копов — помогали пассажиром спуститься вниз,
Коп схватил Дортмундера за локоть и тот инстинктивно, по привычке сложил руки вместе, чтобы офицер смог надеть наручники. Однако тот лишь хотел помочь пострадавшему спуститься со ступеней и, к счастью, не заметил «неуместный» жест.
— Держитесь подальше от третьего рельса, — посоветовал полицейский, отпуская его локоть.
— Хорошая мысль, — поблагодарил Дортмундер и поплелся за другими пассажирами через длинный задымленный и мрачный туннель, освещенный лишь голыми лампочками вдоль стен.
Дым понемногу рассеялся и ближе к платформе на Роизак-стрит вовсе исчез. Еще один полицейский положил руку на локоть Дортмундера, чтобы помочь подняться на платформу. На этот раз он не выдал себя, а отреагировал как обычный человек, по крайней мере, ему так показалось.
Много людей бродило по станции, судя по всему, они планировали ехать дальше на метро. Дортмундер проталкивался через толпу и прежде чем он добрался до турникета, чтобы выйти наружу, полицейский указал на пакет в его руке и спросил:
— Что это?
Пострадавший взглянул на сумку. Теперь она выглядела мятой, была покрыта серыми и черными пятнами сажи.
— Мой обед, — ответил он.
— Вы ведь не собираетесь есть это, — сказал ему коп и, ткнув пальцев в ближайший мусорный бак, посоветовал:- Может выбросить вон туда?
— Все в порядке, — ответил Дортмундер. — Это ведь копченая ветчина.
И прежде чем офицер начал расспрашивать о вкусовых качествах копчености, тот вышел.
Выйдя наружу, на тротуар, Дортмундер, наконец-то, вдохнул глубоко в себя бруклинский воздух, который сейчас пах так сладко, как никогда прежде. Он вспомнил о Хармове Кранделлоце и, следуя его подсказкам: два квартала по этой дороге, один блок вон туда, повернуть вправо на самом углу и как раз там… нарисовались 11 автозаков, миллион полицейских, их машины с сиренами и длинная очередь парней в наручниках, марширующих в фургоны.
Дортмундер остановился. Странно, на горизонте не было видно ни одного копа. Он настолько медленно и осторожно повернулся, что даже воздух вокруг него не всколыхнулся, и пошел обратно. Он направился через дорогу к так называемому магазину у дома и спросил у парня, охраняющего овощи и фрукты снаружи:
— Что там происходит?
— Давайте-ка, для начала я принесу вам бумажное полотенце, — ответил парень.
Он ушел и через несколько минут вернулся с салфетками, одной мокрой и одной сухой. Дортмундер поблагодарил его и вытер лицо мокрым
— А что вон, там произошло?
— Одна из полицейских операций с подставными агентами, — ответил парнишка, — нечто подобное показывают в фильмах. Ну, вы знаете, копы планируют поддельную сделку, делают видеосъемку всех тех парней с их «добром», приглашают их на встречу, а после проводят массовые аресты.
— Когда они приехали на место?
— Где-то минут десять прошло.
«Если бы не пожар в метро», — подумал Дортмундер, — «я оказался бы как раз в эпицентре событий».
Парень махнул рукой в сторону его сумки:
— Что там у тебя?
— Мой обед. Не обращай внимания, там копченая ветчина.
— Пакет, мужчина, ты ведь не пойдешь с таким. Дай, дай-ка мне ее сюда…
И тот потянулся к обеду Дортмундера. Тот быстро отстранился. Почему все интересовал этот обычный обеденный пакетик? Что же произошло с анонимными-рабочими-с-обедами-в-пакетах?
— Не стоит, все в порядке, — поблагодарил Дортмундер.
— Ну, уж нет, приятель, он ведь покрыт сажей, — сказал ему ответственный работник магазинчика. — Она просочиться внутрь и испортит бутерброд. Поверь мне, я знаю, что делаю. Дай-ка я дам тебе новый пакет.
Внезапно, откуда ни возьмись, пронесся по дороге автозак с включенной сиреной. Дортмундер напрягся, свел лопатки. За ним последовал и второй. Между тем продавец нырнул под стеллаж с фруктами и появился уже с новым свежим бумажным пакетом размером с сэндвич.
— Люди делятся на две категории: те, кто предпочитает пластик и те, кому нравятся бумажные пакеты. Я заметил, тебе по душе бумага.
— Верно, — согласился Дортмундер.
— Вот, держи, — сказал парень и распахнул пакет, чтобы Дортмундер положил в него свой обед.
Он надеялся, что брошь не выскользнула наружу из своего укрытия. Гость открыл свой пакет, который вот-вот должен был порваться и который действительно выглядел засаленным и грязным, развернул салфетку и положил бутерброд в свежий, хрустящий, новый пакет. Продавец-парень быстро завязал пакет и, протянув Дортмундеру его, спросил:
— Хотите, я положу туда вкусное манго? Папайя? Танжело?
— Нет, спасибо.
— Многие отказывают мне, — пожаловался продавец и покачал головой на несправедливость жизни. — Ладно, — сказал он, подбадривая себя, — хорошего тебе дня.
Мимо них снова пронесся автозак с работающей сиреной.
— Буду стараться, — пообещал Дортмундер и пошел дальше.
Больше никакого метро. Одного объятого огнем метро на сегодня достаточно, даже если оно спасло его от той спецоперации и позволило провести остаток жизни не за решеткой в комфортных условиях на севере штата, где еда такая же отвратительная и мерзкая, как и твои сокамерники.
Дортмундер прошел три квартала, прежде чем отыскал такси. Гулять, так гулять, и он спросил у водилы: