Весь Дортмундер в одном томе
Шрифт:
Кэбот кивнул, скорее удивленно, чем согласно:
— Турок пока не стоит сбрасывать со счетов. Маловероятно, но все же.
— Черт побери, Боб, ведь существует множество других группировок, которых мы еще пока не обсуждали. Как насчет курдов?
Фридли выглядел изумленным:
— Курды? А на кой им сдался Византийский Огонь?
— Они долгое время являлись противниками Турции.
Кэбот откашлялся:
— За последние тридцать лет, — он заметил осторожно, — самое главное восстание курдов было направлено против Ирана.
— Ладно, а как насчет Ирана? — Закари смотрел по сторонам как голодная птица. — Иран. Он суют свой нос почти во все регионы Черного моря.
— Мак, с их стороны не слышно даже малейшего «шороха». Можешь спросить у Гарри.
— Это правда, — согласился Кэбот.
— Тогда иранские боевики.
Кэбот охотно ответил:
— Конечно, это еще один вариант, но все же маловероятный, — видя, что Закари готов озвучить очередную страну или группу диссидентов, агент ЦРУ поднял руку, призывая его замолчать и продолжил: — Тем не мене, будет правильно, если мы поставим в этой части точку. Мы рассмотрели всех потенциальных иностранных подозреваемых. Еще до того, как инспектора Мэлоуни озвучил неприятные для нас новости, я почти закончил обсуждение наиболее подходящих группировок и собирался перейти к другой, возможно, не менее важной теме.
Закари с трудом сдерживал себя. Его переполняли невысказанные мысли о казаках, черкесах, узбеках, албанцах, ливанцах и киприотских маронитах. Они замолчал, начал нервничать и суетиться, то поднимал карандаши и пресс-папье, то опускали их снова на стол.
Кэбот решил корректно загладить неловкость:
— Можем допустить, что какая-то страна свободного мира имеет отношение к инциденту, но по факту все те группы, что мы обсудили или собираемся обсудить проявили свою активность уже после кражи. На данный момент известно, что в страну за последние двадцать четыре часа въехали представители турецкой полиции по расследованию убийств, представители вооруженных сил Греции по подавлению восстаний, члены двух отдельных греко-киприотских националистических движений (которые, скорее всего, слишком поглощены друг другом, поэтому подозревать их бессмысленно), два офицера из болгарской внешней разведки, тайные агенты КГБ с надежными связями в националистическом движении киприотских турков и ливанско-христианских террористов. Ходят слухи о прибытии в Монреаль двух членов Смирна Схизма, религиозных фанатиков, что отделились от Русской Православной Церкви в конце семнадцатого века и обитают в катакомбах под Смирной. Они, если верить слухам, выступают за обезглавливание еретиков. Помимо этого, посольства в Вашингтоне — турецкое, греческое, русское, югославское, ливанское и другие — обратились с просьбой в ООН о проведении брифинга по делу о краже. И Великобритания….
— Британия! — не выдержал Закари. — А они, какое имеют к этому отношение?
— Британия во всем мире преследует собственный интерес, — ответил Кэбот. — Они возомнили себя нашими лендлордами, и призвали из ООН специальную группу, которая примет участие в нашем следствии. Они также вызвались возглавить команду по расследованию кражи.
— Благое намерение, — произнес Закари.
— Но на данный момент наша самая главная проблема, — продолжил Кэбот, — после, конечно, потери кольца, это иностранные бандиты, снующие по Нью-Йорку в поисках кольца. Кража может спровоцировать интернациональный конфликт, столкновение. Вашингтон будет крайне раздосадован, если Нью-Йорк превратиться в другой Бейрут со стрельбой на улицах.
— Нью-Йорку это тоже придется не по душе, — добавил Фридли.
— Без сомнений, — согласился Кэбот.
— Мэ-ло-уни потребуется еще одна пресс-конференция, — едко высказался Закари.
Неожиданно агент ЦРУ тихо засмеялся. Двое других не
— Извините, — сказал Кэбот. — Я просто подумал, а что, если инспектор Мэлоуни прав? И какой-то мимо проходящий воришка, незаинтересованный в Кипре, Турции, НАТО, Русской Православной Церкви и в другом подобном, стащил Византийский Огонь во время своей обычной «процедуры»? И теперь на голову бедного ублюдка «свалились» полиция, спецслужбы, партизанские отряды, террористические группировки и религиозные фанатики, — и еще раз похихикав, Кабот добавил:- Не хотел бы я оказаться на его месте.
— А я хотел бы, чтобы на его месте оказался Мэ-ло-уни, — высказался Закари.
16
Дортмундер отправился на метро в обратном направлении от Тайм-Сквер намеренно, чтобы уйти от пары копов, которые пристально смотрели на него с все возрастающим интересом. И только в 10:15, опоздав на пятнадцать минут, он вошел в «Бар и Гриль» на Амстердам-авеню, где трое постоянных клиентов обсуждали Кипр — вероятно потому, что о нем и Византийском Огне говорилось в новостях.
— Достаточно посмотреть на карту, — говорил первый завсегдатай. — Кипр находиться недалеко от Турции, а Греция черт знает где.
— Да неужели? — не согласился второй клиент. — А может ты турок?
— Я, — начал Первый и его глаза опасно заблестели, — по происхождению поляк и норвежец. Ты что то имеешь против?
— Ладно, а я, — произнес Второй, — стопроцентный грек. И я здесь, чтобы сказать тебе, ты дерьмо. Обе твои части: польская и норвежская. Обе — полное дерьмо.
— Ребята, подождите, — вмешался Третий. — Давайте не будем оскорблять национальности.
— Я никого не оскорбляю, — ответил Второй. — Просто этот норвежский поляк рассказывает мне, где находится Греция.
— Что-о? — предъявил первый клиент. — Прежде чем называться греком, узнай, где находится Греция?
— В его словах какой-то смысл есть, — отозвался Третий, который считал себя эдаким голосом разума в мире крайностей.
— А по мне, так херня всё, что он сказал, — выругался Второй.
Дортмундер подошел к бару, стараясь держаться подальше от националистов. Бармен Ролло — высокий, мясистый, лысеющий, небритый, одетый в грязную белую рубашку и грязный белый фартук стоял и смотрел на цветной ТВ, где несколько очень опрятных людей в очень чистой больнице притворялись взволнованными.
— Как дела?
Ролло оторвал взгляд от экрана:
— Они переснимают телевизионные фильмы и тоже называют их фильмами. Это так называемое правило.
— Это что?
— Ну, ты знаешь. Правило. Когда из хорошего делают дерьмо.
— Хорошее дерьмо? — Дортмундеру пришло на ум, что Ролло начинает разговаривать как его клиенты.
Наверное, он здесь уже слишком долго работает.
— Минуточку, — попросил Ролло и ушел туда, где националисты грозились напасть на другую страну: — Мальчики, хотите сражаться, — начала Ролло, — тогда идите домой и боритесь со своими женами. Вы пришли сюда пить пиво.
Отозвался протурецкий норвежский поляк:
— Вот именно. За этим я сюда и пришел. Остальное мне не интересно. Я даже не турок.
— Послушай, — сказал Ролло. — Как называется правило, когда хорошее превращают в дерьмо?
— Неписаное правило, — предположил грек.
Бывший «посредник» посмотрел на него и возразил:
— Ты что, с ума сошел? Неписаное правило — это когда ты застал свою жену в постели с каким-то парнем.
— Разве есть такое правило, что какой-то мужик может ложиться в постель к моей жене?