Весь Дортмундер в одном томе
Шрифт:
Но те, даже не посмотрели на него. Они вообще ничего не замечали. Все, что они делали это стояли там и иногда перешептывались между собой о пиве, хот-догах, периодически кричали кому-нибудь заткнуться и время от времени вводили в дверь очередную жертву — но никогда не смотрели по сторонам, не проявляли любопытство, эмоции или не проявляли, как это говорят, признаков жизни. Они скорее напоминали роботов, а не полицейских.
— Следующий.
Дортмундер вздохнул. Он поднялся, опустил вниз левую руку, сжал пальцы и вошел чрез дверь в бледно-зеленую комнату, освещенную флуоресцентными
— Все хорошо, Джон, — сказал один из сидящих за столом, — иди сюда и садись.
За столом расположился грузный детектив в штатском, на щеках его виднелась щетина и на голове, ниже проплешины, вьющийся черный волос. На деревянном стуле слева сидел тощий детектив, более молодой, одетый как для пикника: в джинсы, кроссовки Адидас, футболку с надписью Бадвейзер и синий джинсовый пиджак. На месте машинистки справа высился мрачный сутулый мужчина в черном костюме. Напротив него на небольшом колесном столике из металла стояло черное устройство для стенографирования. И, наконец, черный стул без подлокотников. Как крестьянская лошадь после долгого дня возвращается в конюшню, так и Дортмундер побрел к этому стулу и сел.
Детектив постарше выглядел очень усталым, но вел себя враждебно и агрессивно, как будто в этом виноват был Дортмундер. Он перетасовал папки на своем столе, затем посмотрел на арестованного и сказал:
— Джон Арчибальд Дортмундер. Вас пригласили сюда для оказания содействия полиции по делу кражи Византийского Огня. Вы добровольно пришли сюда побеседовать с нами.
Дортмундер нахмурился:
— Добровольно?
Детектив сделал как бы удивленный вид:
— Джон, вас не арестовали. Иначе вам бы уже зачитали права и разрешили сделать предписанный законом телефонный звонок. Если бы вас арестовали, то вы прошли бы регистрацию, и у вас появилось бы право на присутствие адвоката во время этого разговора. Вы не арестованы. Вам предложено сотрудничество и вы согласились.
— Вы хотите сказать, что все эти три часа я провел в том зале в роли волонтера? И все те ребята? — уточнил Дортмундер.
— Все верно, Джон.
Он задумался.
— А что, если я передумал? Что, если решил покончить с волонтерством, в конце концов, и просто встану и уйду?
— Но тогда мы арестуем тебя.
— За что?
Детектив слегка улыбнулся:
— Мы что-нибудь придумаем.
— Да, — не стал спорить Джон.
Мужчина посмотрел на бумаги на его столе.
— Два грабежа, — прокомментировал он. — Два тюремных срока. Уйма задержаний. Недавно условно-досрочно освобожден с положительным рейтингом от инспектора по надзору, что я лично считаю полным дерьмом, — подняв глаза на задержанного, он спросил: — Рубин у тебя, Джон?
Дортмундер чуть было не сказала «да», но вовремя сообразил, что это был лишь полицейский юмор и что он вообще не должен отвечать на вопрос. Полицейским не нравится, когда гражданские смеются над их шутками; они веселят лишь своих коллег. Тот, что в футболке Бадвейзер издал непонятное чиханье-фырканье и спросил:
— Так просто ты не сдашься нам. Верно, Джон?
— Нет, —
— Ты знаешь, почему мы выбрали тебя? — спросил детектив постарше.
— Нет.
— Потому, что мы собираем известных преступников, — и он посмотрел через стол на Дортмундера, видимо ожидая какого-то ответа.
— Но я не такой.
— Ты нам известен.
Ужасно, но копы обожали, когда перед ними играют простачков. Дортмундер вздохнул и начал:
— После того, как меня посадили второй раз, я исправился. Меня реабилитировали.
— Реабилитировали, — повторил полицейский таким тоном, каким священник произносит «астрология».
— Да. Это условно-досрочное освобождение является справедливым.
— Джон, Джон, ты только в прошлом году незаконно проник в ремонтную мастерскую ТВ-магазина.
— То было недоразумение, — возразил Дортмундер. — Меня не признали виновным.
— Благодаря очень сильной юридической поддержке. Как ты смог себе такое «удовольствие» позволить?
— Он не выставил мне счет. Была оказана благотворительная помощь.
— Тебе? С чего бы это преуспевающему адвокату защищать тебя на благотворительных началах?
— Он был заинтересован в этом деле с точки зрения правосудия.
Сыщики посмотрели друг на друга. Стенографист изящно кончиками пальцев работал на машине, периодически поглядывая на Дортмундера со смесью мрачного недоверия и отвращения. Дортмундер сидел, сложив руки на коленях, большой палец правой руки касался Византийского Огня.
— Хорошо, Джон, — произнес детектив постарше. Сейчас ты честный человек, случайно нарушивший закон когда-то. По недоразумению.
— Это в прошлом. Однако с таким прошлым очень тяжело жить в настоящем. Как, например, сейчас с вами, ребята.
— Мне очень жаль, — посочувствовал детектив.
— Мне тоже, — согласился Джон.
— Где ты работаешь, Джон? — спросил сыщик помладше.
— Я занимаюсь поиском работы.
— Ищешь работу. На какие средства ты живешь?
— За счет бережливости.
Детективы переглянулись. И одновременно вздохнули. Старший сыщик повернул циничный взгляд обратно на Джона:
— Ге ты был вчера вечером?
— Дома.
— Ты уверен? — и детективы снова посмотрели друг на друга. — Большинство из задержанных мальчиков прошлой ночью играли по домам в покер друг с другом. Каждый предоставляет алиби каждому. Как «колыбель для кошки», — и он сложил пальцы для наглядной демонстрации.
— Я был дома, — повторил Дортмундер.
— С кучей друзей и родственников?
— Я живу только с одной женщиной.
— Твоя жена? — спросил детектив помладше.
— Я не женат.
— А разве это не обручальное кольцо?
Дортмундер посмотрел вниз на золотой ободок на третьем пальце левой руки и с трудом подавил желание свалиться на пол с пеной у рта.
— Нда, — согласил он. — Именно оно. Я был женат.
— Давным-давно, — сказал сыщик постарше, — так как и это, — и он постучал папкой перед ним.
Дортмундер не хотел разговаривать о кольце, очень сильно и искренне не хотел. Он не хотел, чтобы люди обращали внимание на кольцо, чтобы запомнили его.